— Айрэ, милая, ты, что здесь делаешь? — к девочке лет восьми, сидящей в красивом нарядном платье прямо на земле в саду, подошла молодая и красивая женщина. — Гости собрались, ждут только тебя. И как ты такая грязная сейчас предстанешь перед ними?
Девочка не реагировала. Она устремила взгляд в одну точку. Женщина начала нервничать. Но ее беспокоило не состояние девочки, а опоздание на праздник, посвященный дню рождения не очень любимой падчерицы. Точнее, совсем не любимой. Но и избавиться от ребенка у нее не было возможности. Айрэ была единственной и любимой дочерью ее супруга — рʼэнда Шилиута Нартонского — брата короля. Шилиут отказался от власти, передав корону младшему брату, в котором души не чаял. И тот отвечал взаимностью. Но младший из братьев больше подходил на роль монарха: целеустремленный, властный, жестокий, но справедливый. Всеми фибрами души он радел за собственное королевство. Старший же — Шилиут — сразу осознал: он слишком эгоистичен для того, чтобы заботиться о народе, именно поэтому и сложил с себя все полномочия. Что совершенно не устраивало его нынешнюю молодую супругу. Она фактически нахрапом взяла молодого вдовца, любимая супруга которого умерла несколько лет назад трагической смертью: ее убили на задании. Она являлась агентом по особо важным делам при секретной канцелярии Его Величества. Ее заданием было разведать обстановку в Лентаре, на юге Хартании, который охватила магическая смута. Никто не мог понять, откуда идет волна агрессии. Именно с этим и отправилась разбираться найла Нартонская.
Ее нашли через трое суток. Никаких повреждений на теле. Ни единой раны. Магический резерв абсолютно пуст. Считка ауры ничего не показала, только тьму. Виновных не нашли. Но магические волнения прекратились. Совсем.
Известие о смерти матери Айрэ приняла спокойно, она была слишком мала, чтобы понимать. Ей сообщили, что мама уехала и больше не сможет вернуться. Первое время малышка еще спрашивала у отца, когда вернется мама, а потом, несколько раз уловив во взгляде родителя плохо скрытую боль и слезы, перестала. Значит, папу расстраивал ее вопрос. И девочка постепенно стала забывать о нем вообще.
