Везде двенадцать тактов
Как месяцев в году
И по двенадцать актов
На свет и темноту
На знаках зодиака
Вселенной смысл и вкус…
Как не крути, однако –
Наш мир лишь ритм и блюз…
Сергей Савин
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Константин Симонов
Автор считает своим долгом предупредить, что все персонажи в этой повести являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.
…вообще-то у нее редкое и красивое имя – Вероника, а Швабра… Швабра – это было школьное прозвище такое.
Обидное прозвище прицепилось в девятом классе на первом же уроке физкультуры, когда мы вернулись в школу после летних каникул. В начале того урока, как обычно толкаясь, хихикая и подначивая друг друга, мы заняли свои обычные места. Первым всегда становился Захар – центровой сборной школы по баскетболу, здоровенный шланг под метр девяносто ростом. Я был немного ниже и занимал второе место в шеренге, за мной мой лучший друг Ваня Пряхин, ну а после него все остальные. Приготовились к обычной команде: «Напра-а-о, по кругу бегом марш!», но физрук Сергей Тимофеич почему-то не спешил, прошелся туда-сюда, придирчиво оглядывая шеренгу, и вдруг велел Веронике выйти из середины, где она обычно стояла, и встать за Пряхиным. А потом, прищурив глаз и наклонив голову, хотя это было трудно сделать из-за мощной борцовской шеи, предложил и Ване поменяться с ней местами. «Ого», – сказал я, покосившись, а она только фыркнула. Оказалось, Вероника так вытянулась за лето, что обогнала Пряхина в росте. Ну, может быть, сантиметра на два, но тем не менее.
А роль невольного «крестного отца» для Вероники сыграл Кабанок – коренастый и упитанный Санька Кабанов. Когда Тимофеич после обязательной пробежки и разминки разрешил играть в баскетбол, Кабанок с Никой где-то столкнулись, она отлетела от него метра на два и упала. Он пробурчал, помогая ей подняться: «Ну, ты и швабра стала…», и на беду рядом оказался Ехидный Гаврюшин, которого многие хотели бы пришибить за его слишком большую ехидность. Нет бы смолчать, но не зря же он Ехидный! Подхватил, за ним подхватили и остальные. Вот так и стала Вероника Шваброй для всех, кроме меня и моего друга Вани Пряхина. Для меня она всегда была и есть Ника или Ничка, а немного позднее я назвал ее про себя – Золотая Нотка.