Рио-де-Жанейро, Бразилия
Он повернулся и с упавшим сердцем оглядел пустую церковь.
– Она не придет, верно? Передумала.
– Конечно, придет, Джеф. Расслабься.
Гюнтер Хартог с искренней жалостью посмотрел на Джефа Стивенса и подумал: «Как ужасно, должно быть, любить кого-то!»
Джеф Стивенс был одним из лучших в мире среди талантливых мошенников. Утонченный, светский, богатый и обаятельный, Джеф пользовался безумным успехом у противоположного пола. Обладая атлетическим сложением, привлекательной внешностью и аурой подлинной мужественности, он мог заполучить любую женщину, стоило только захотеть. Проблема заключалась в том, что он не хотел любую. Он хотел Трейси Уитни. А от Трейси Уитни всего можно ожидать…
Трейси Уитни была самой талантливой в мире мошенницей. Джеф Стивенс далеко не сразу понял, что не может жить без нее. Но теперь он это знал точно.
На душе становилось все тревожнее. Слава богу, в церкви не было гостей. Ни одного свидетеля его унижения. Если не считать Гюнтера и раздражительного старого священника отца Альфонсо.
Где она?
– Она опаздывает на четверть часа, Гюнтер.
– Это право невесты.
– Нет, дело не в этом. Что-то неладно.
– Ничего подобного.
Старик снисходительно улыбнулся. Он был крайне польщен, когда Джеф пригласил его стать шафером на их с Трейси свадьбе. Бездетному Гюнтеру было уже под семьдесят, и он любил Джефа и Трейси как родных. Их союз значил для него все. Особенно после удара, нанесенного их совместным решением отойти от дел и начать честную жизнь. По мнению Гюнтера Хартога, это было настоящей трагедией. Такой же, как решение Бетховена уйти на покой после Четвертой симфонии.
