Гул басов бил в грудь, заставляя пол дрожать под ногами, будто подземный поезд мчался где-то глубоко внизу. Воздух был густым от смеха, пота и сладковато-терпкого запаха дешёвого виски. Гирлянды, обвившие потолок, мерцали, как светлячки в джунглях, отражаясь в осколках разбитых бокалов и расширенных зрачках гостей. Диджей, устроившийся за импровизированным пультом в углу гостиной, убавил громкость, схватил микрофон и с вызовом прокричал:
– Эй, народ! Где лучшие тусовки в этом городе?!
На мгновение гости затаили дыхание, а затем дом содрогнулся от мощного крика:
– У Джексона!
Басы тут же вернулись с утроенной силой, заставляя стены дрожать. Кто-то запрыгнул на диван, размахивая бутылкой, кто-то пустился в безумный танец прямо на кухонном столе. В воздух летели подушки, конфетти и даже чьи-то вещи. Диджей усмехнулся и выкрутил громкость на максимум – ночь только начиналась.
Лили прижалась к стене, будто пытаясь раствориться в обоях. Клубы сигаретного дыма вились вокруг, как призраки, а громкий хохот и обрывки фраз казались ей чужими, словно доносились из другого мира. Она сжала стакан в руках – лёд уже растаял, оставив лишь мутную воду с едва уловимым привкусом джина. Она никогда не была особой любительницей вечеринок, предпочитая уединение и тишину. Но сегодня за её окном мир казался слишком серым, и она решила дать себе шанс – пусть всего на одну ночь.
Она чувствовала себя не в своей тарелке, когда её взгляд метался по лицам, но, подойдя к столу с напитками, заметила молодого человека, привлекающего внимание. Его степень обаяния была непревзойденной: тёмные волосы, запущенные, но в то же время стильно уложенные, и золотисто-медовые глаза, которые казались полными жизни и тайны. Он стоял в окружении группы людей, смеясь и рассказывая какую-то историю, привлекая всеобщее внимание. Лили невольно задержала на нём взгляд; искры в его глазах были манящими.
Внезапно парень обернулся и встретился с её взглядом. Его глаза сверкнули, и на лице появилась игривая улыбка. Лили почувствовала, как её сердце забилось быстрее. В тот же миг что-то изменилось в атмосфере комнаты – она вдруг превратилась в нечто более интимное, словно все остальные вокруг исчезли.
