Если бы Марион Коул спросили, с чем у неё ассоциируется Прованс, то в первую очередь она назвала бы жару, затем – пчёл, и только потом – лаванду.
Нет, на самом деле её чувства и воспоминания не ограничивались только зашкаливающей температурой воздуха и насекомыми, их было гораздо больше. В память навсегда врезались напоённые щедрым солнцем пейзажи, бескрайние виноградники на фоне чистейшей синевы неба и, конечно же, лазурные лавандовые холмы, контрастирующие с куда более редкими, но не менее живописными золотистыми полями подсолнечника и пшеницы. Запомнились сонные деревенские улочки с домами из серо-бежевого песчаника, их яркие черепичные крыши, густая зелень горных склонов, средневековые часовни и монастыри, винные погреба, пёстрые ярмарки…
Буйство красок, когда-то вдохновившее Ван Гога и Сезанна, обрушивалось на человека, посетившего летний Прованс, с такой силой, что способно было свести с ума даже самого искушённого путешественника. Хотя самой Марион иногда казалось, что с ума здесь можно сойти и от менее возвышенных вещей. Например, она совсем не была готова к гастрономическим подвигам, которых от неё требовали местные жители, что возвели приём пищи в культ невообразимых масштабов. Или к тому, что французский, который она считала своим вторым родным языком, здесь окажется совсем не тем, на котором она привыкла изъясняться в Париже.
И всё же самым первым, что по прибытию схватило Марион в свои крепкие и горячие объятия, был настоящий летний зной. В Лондоне, где она провела большую часть жизни, лето обычно не спешило одаривать людей благословенным теплом, и, решившись на затею с поездкой на историческую родину матери, Марион ожидала встречи с ним больше, чем со всем остальным вместе взятым. Но Прованское тепло оказалось отнюдь не ласковым. И если в кондиционируемых помещениях аэропорта Авиньона, или автовокзала в городке Карпантрá, ещё одной точки её протяжённого маршрута, жара ощущалась чем-то не очень комфортным, но вполне переносимым, то прибыв на автостанцию в крохотный Моден, Марион поняла, насколько ошиблась в своих ожиданиях.
