Зелёное пламя шипело, словно клубок змей прогоняет незваного гостя.
– Я рад, что ты пришёл,– произнес Лагат, не отрывая взгляд от огня.
Силуэт стоял, не шелохнувшись.
– Присоединяйся, Никанор,– продолжил он.
Фигура бесшумно покачнулась и села напротив него. Лагат сверкнул стальным взглядом по лицу посетителя.
– Значит, ты пришёл узнать правду? – ухмыльнулся он, будто предвидя, что так и будет. Гость ничего не ответил, только брови сдвинулись к переносице. Капюшон закрывал практически всё лицо. Густая щетина покрывала молодое лицо, а глаза так были похожи на глаза Лагата. Темнота скрывала всё вокруг, только костёр едва освещал их. Изумрудный цвет, отражающий на их лицах, придавал тоску и обречённость. Словно весь мир канул в бездну, и только эти двое остались волочить безрадостное существование.
– Все подземелья мира скоро станут твоими.
– А зачем мне это? – пробасил гость. – Когда ты полгода назад впервые появился в моей жизни, я подумал, что встретил сумасшедшего. Но когда ты показал мне чудеса, я поверил, что ты могучий колдун или маг.
– Ты рассуждаешь, как человек,– перебил Лагат, засмеявшись так, что вокруг зашевелились тени и посетитель понял, что они не одни в этой сплошной темноте. – Я был рождён Землёй, сама природа даровала мне великие силы. Я такой есть. А теперь мой сын будет владеть всем миром!
– Ты говорил, расскажешь, кто моя мать! – воскликнул Никанор.
– Она бросила тебя,– злобно прошипел Лагат. – В тебе есть её могучие силы, которые пока не проснулись. Ты будешь более великим, чем я.
Глаза Лагата излучали искры, словно два уголька вспыхивали в приоткрытой дверце печи. Мурашки прошлись по телу Никанора. Испуг и волнение накрыли его. Он поймал себя на мысли, что ему нравится, что с ним происходит.
– Взгляни на мои владения! Чего здесь не хватает? – неожиданно спросил Лагат.
– Света, солнца,– моментально ответил Никанор.
– Да,– гневно согласился Владыка Пещер. – И знаешь, кто в этом виноват?
Сын молчал, вслушиваясь в каждое слово. Возбуждение нарастало.
– Твоя мать и Воины Света! – зло проговорил Лагат.
Никанор почувствовал, будто лезвие царапнуло его сердце. Он вздрогнул, рука потянулась к груди. Лагат заметил его движение и усмехнулся:
