– 1—
– Как он мог так поступить со мной? Есть ли предел человеческой подлости? – Таис рыдала в голос. Ее густые, черные волосы траурной вуалью накрывали лицо, руки нервно подрагивали, держа смятую, всю в мокрых пятнах, газету.
– Да, Бог с тобой, милая! – молодая монахиня обнимала девушку за узкие плечи. – Можно ли так убиваться! Ты должна благодарить Всевышнего за то, что он отвел от тебя плохого человека, но подарил тебе двух прелестных деток.
– Пусть они побудут с тобой, сестра! – Таис схватила руки монахини и крепко сжала их. – Пусть они побудут здесь немного!
– Что ты задумала? – недоверчиво спросила та.
– Я умоляю тебя, – из темных глаз Таис опять потекли слезы. – Мне нужно побыть одной. Я не хочу пугать своих крошек. Пожалуйста!
В ее голосе было столько боли и мольбы, что сестра, поколебавшись немного, кивнула:
– Хорошо, милая. Я присмотрю за ними.
– Спасибо, Господь наградит тебя, – Таис поцеловала монахине руку и поднялась. Она подошла к спящим малышам и нежно погладила родные головки: одну светловолосую, другую – в темных кудряшках.
– По сколько же им? – спросила подошедшая сзади сестра.
– Уже пятый год пошел, – Таис улыбнулась сквозь слезы, глядя, как Эдриан во сне обнял Селесту. – Они так любят друг друга.
– Ты всегда должна быть рядом с ними, ты – мать, – сказала монахиня.
– Присмотри за ними, сестра, – голос Таис стал глуше. Она отшатнулась от кровати, уронив смятую газету на пол, и медленно пошла прочь. Напрасно монахиня что-то говорила ей. Девушка уже ничего не слышала, не хотела и не могла слышать. Она сделала свой выбор. Она узнала о предательстве человека, которого любила больше жизни. Она не сможет жить с этим. Она никогда не будет хорошей матерью своим детям. Все доброе в ее душе умерло. И, стоя над бурлящей, грохочущей пропастью, Таис не чувствовала страха. Ее длинные черные волосы развивались на морском ветру, тонкая алая ткань билась о высокие бедра. А в огромных черных глазах горел вызов. В последний момент она вспомнила милые спящие личики детей, и губы ее тронула улыбка. И вот изящное тело прогнулось вперед и красно-черной яркой птицей полетело вниз, прямо в белую пену прибоя.
