Айрин
Дверь кабинета мисс Шэрр захлопывается, словно ловушка в клетке с опасным зверем, и мы остаемся там одни.
Я и зверь, разумеется. Только вот в роли хищника сейчас… Мой преподаватель.
Декан Тодд’с делает ровно два шага, оказываясь у парты, за которой сижу я, и пытаюсь подобрать хоть какие-то слова в оправдание.
Не выходит.
Поэтому, когда профессор наклоняется, тяжело дыша и даже, кажется, скрипя зубами от еле сдерживаемой злости, я испуганно ойкаю.
А когда его руки опираются прямо на парту передо мной, из меня выскакивает одно-единственное слово:
– Извините!
– Извините?! – грохочет сверху, и я в ужасе закрываю глаза, немного сползая под стол, – извините?!
Ну а что еще я могу ему сказать?!
«Ой, простите, профессор, я не хотела подливать вам в стакан зелье»? Тогда зачем все же подлила? Да сама не знаю, как вышло, что я дала себя уговорить!
– Родда’с, – шипит декан, , и наклоняется еще ниже, отчего прядь темных волос падает ему на лоб, – я жду объяснений! Какого черта ты так меня подставила?!
– Подставила? – испуганно переспрашиваю, внезапно вспоминая, как нежно этот самый декан держал меня в объятиях на глазах у всей академии всего полчаса назад.
Ну и что, что под действием зелья?!
Нежно же… С как-будто заботой!
А теперь, глядя на то, как у него дергается кадык, и ноздри раздуваются от злости, мне и не верилось, что подобное вообще было. И лишь те же пальцы, что гладили меня по волосам, а теперь впиваются в гладкую поверхность парты, явно представляя на ее месте мою шею, напоминают о том, что было…
Видимо, разговор с ректором и членами комиссии прошел еще хуже, чем я рассчитывала.
– Меня отчислят? – с ухающим вниз сердцем спрашиваю я, а правый глаз профессора странно дергается, словно мои слова задели в нем очень чувствительный нерв.
– Отчислят? – выдыхает он, с трудом веря в мои слова, – это тебя волнует, Родда’с?! А то, что мне впаивают обвинения в приставании к студенткам, нашей академии грозит скандал, и ректор сейчас делает все возможное, чтобы замять происшествие – это тебя вообще, видимо, не касается?!
Он говорит, наклоняясь так близко, что между нашими лицами остается буквально десять сантиметров, а зрачки профессора неожиданно расширяются, тем самым разгоняя кровь по моему лицу. И когда декан замечает это, то резко отклоняется назад, странно выдыхая, и чертыхаясь сквозь зубы.
