От Красноярска я ехала одна и несказанно этому радовалась, потому что порядком устала от соседей – семьи инженера, также возвращавшейся из Китая домой. Их проблемы меня мало волновали, но из-за своего идиотского характера я сочувственно выслушивала все их песенки о глиняных обидах: что поделать, в конце концов разочаровывает всякая чужбина. Теперь, оставшись наконец в одиночестве, я могла поразмыслить о собственных делах: пока я сеяла разумное, доброе, вечное на иноземную почву, дома все так изменилось, что я ощущала под ногами весьма ненадежную конструкцию. Мне писали, что иностранцев в университете осталось совсем мало, а кто сегодня не холодеет при мысли о возможной потере работы? Я гнала от себя эти страхи, но освободиться от них окончательно не могла.
Что меня ожидало? Я с тихим ужасом думала о том, на какой хлев наверняка стала похожа квартира, вспоминала, как не хотела пускать в нее чужака, как Галка уговорила сдать ее предпринимателю из Казахстана, где наших прижали так, что не дохнуть. Он хотел снять квартиру и попробовать наладить бизнес на новом месте. Выглядел этот Слесарев прилично, а настойчивость, с которой она меня обрабатывала, наводила на мысль о специфическом характере их отношений, я пожалела свою красавицу-подружку и согласилась. Да и деньги были очень нужны – пять тысяч «зеленых» на дороге не валяются. Сдавала на год, но подоспела пандемия, и пришлось просидеть в Китае безвыездно гораздо дольше. Когда я уезжала, квартира была в довольно приличном состоянии, но четыре года в ней прожил холостяк, поэтому питать иллюзий не стоило: ремонт неизбежен. Билет мне был выдан прямой, поэтому я не смогла задержаться в родном Красноярске и видела маму с Маринкой лишь на вокзале, а что скажешь за двадцать минут, когда вокруг снуют люди? Хорошо еще, так получилось встретиться: первоначально отъезд намечался на двадцать второе число, но потом его перенесли на пятнадцатое и сообщили об этом лишь за пару дней до срока, я едва успела позвонить. А с Галкой связаться так и не удалось, хотя мы заранее условились, что встречать меня будет она. К счастью, дома оказалась Юлька, вообще-то мне не хотелось ее дергать – поезд приходил ночью, – но пришлось.
