Берена разбудил влажный нос, тыкавшийся ему в лицо. Даже не разбудил, а, скорее, привёл в чувства – настолько Берену было хреново. Поэтому первые несколько секунд он не реагировал на фырканье и мокрые прикосновения, пока вместо носа не появился язык, взявшийся тщательно вылизывать его веки.
– Макс, уйди! – Берен закрыл лицо ладонями, но ловкий длинный язычок всё равно умудрялся проскользнуть между его пальцами и щекотно прикоснуться к лицу.
Отступать Макс не собирался. О его решимости говорил и поскрипывающий, словно старая диванная пружина, искусственный сустав: истомившийся лис суетливо отплясывал на постели задними лапами, упершись передними хозяину в грудь.
«Придётся вставать, иначе этот балбес начнёт кусать за уши», – подумал Берен.
Он разлепил веки и приподнялся на локте.
– Ах-ах, ке-ке-ке-ке! – пронзительно, словно резиновая детская пищалка, возликовал Макс, и этот тугой, плотный звук пробил дребезжащую голову Берена, как пуля, навылет.
– Макс, молчи, только молчи! – просипел он, обхватывая ладонью лисью пасть, и вовремя: Макс уже набрал в грудь побольше воздуха для следующей рулады.
– Пиу-пиу-пиу! – октавой выше, но не менее радостно, раздалось откуда-то из-под пушистого рыжего воротника.
– Ма-а-акс! – болезненно морщась, почти беззвучно взмолился хозяин: мало того, что любой шорох детонировал в его голове, так ещё и в пересохшем горле как будто шершавый песок шелестел при каждом вдохе-выдохе.
Отпустив присмиревшего лиса, Берен окинул взглядом комнатку своей егерской сторожки, едва освещённой утренним светом, который пробивался сквозь щели затворённых ставней. Окружающий мир перелинял в тошнотворные желтовато-зелёные оттенки и дрожал, словно горячий воздух над костром; по полу была раскидана одежда. Валявшееся среди прочих вещей клетчатое платье принадлежало явно не Берену. Из минувшей ночи он ничегошеньки не помнил, но о том, что произошло, гадать не приходилось.
– И как ты допустил такое безобразие, приятель? – скорбным шёпотом обратился он к взиравшей на него лисице. – Где моя повязка? Принеси мне повязку, Макс!
