– Моему боссу нужны особые девочки, – подслушиваю я разговор своей матери со странным незнакомцем, которого я раньше не видела в нашем частном пансионе.
– Все мои девочки особенные, ты же знаешь, Клык, – с улыбкой отвечает она ему, и я слышу страх в её голосе.
Как странно. Моя мать. Такая влиятельная, с кучей богатых друзей. Она никого не боится! Отчего же так трясётся ей голос.
– Покажи мне, – приказывает, буквально рычит он, и моя мама громко хлопает в ладоши:
– Конфетка, Мия, Леденец! Бегом ко мне! – и я вижу, как перед ними в шеренгу выстраиваются мамины знаменитые девочки.
Ни у кого таких нет: она выискивает их по всей стране, выкупает у родителей или опекунов, воспитывает, одевает, учит краситься и одеваться, правильно говорить и красиво вести беседу, и только потом предлагает для утех своим самым богатым клиентам.
Мамин пансион считается самым лучшим в городе, у мамы есть влиятельные покровители, и обычно она ничего и никого не боится.
– Вот Мия, – лебезит она перед этим странным Клыком, который стоит ко мне спиной, но даже со своего места, спрятавшись за тяжёлой бархатной портьерой, я могу разглядеть его мощный мускулистый торс, обтянутый кожаной курткой.
Он подходит к рыженькой маленькой Мие, которая стоит и улыбается ему во весь рот, и грубо срывает с неё крошечные кружевные стринги, которые она нацепила больше для декора, чем для того, чтобы прикрыть свой гладкий чуть припухлый лобок.
Мия улыбается ему прямо в лицо, не переставая жевать жвачку, а этот мужчина резко просовывает ей руку между ног, и Мия вскрикивает, но я вижу, что ей больно.
– Не пойдёт, – рычит он и, вытащив пальцы из Мии, которая тяжело дышит, словно она задыхается, согнувшись пополам, он подходит к шоколадной Конфетке. Резким грубым движением разворачивает её к себе попкой и приказывает: – Нагнись, – и наша мулаточка послушно сгибается перед ним пополам.
Я вижу, как она раздвигает перед ним свои ягодицы, выставляя напоказ свою глянцевую шоколадную выбритую киску, а мужчина засовывает в неё сложенные два пальца, проталкивает их далеко так, что Конфетка громко вскрикивает, а он уже отбрасывает её в сторону, как ненужную игрушку.
