В любви нет ничего, кроме того, что мы сами себе воображаем
Шарль Огюстен де Сент-Бев
Амелия бежала по залитой светом фонарей улице. Грохочущие раскаты грома, проносящиеся по небу, скрывали звуки ее рыданий, а капли дождя сливались с потоками горячих слез. Никогда в жизни еще ей не было так больно как сейчас. Казалось, что опуститься в кипяток и вынырнуть обратно было бы и то менее болезненно.
Она пронеслась мимо любимого цветочного магазинчика и свернула за угол. Еще немного и она спасена. Сейчас ей нужно лишь одно – тепло. Подбежав к заветной двери, цвета спелой вишни, Амелия отчаянно нажала на звонок, несколько раз. Много раз. Очень много раз. Слишком много за такой маленький промежуток времени. В окне показалась сонная, белокурая девушка в розовом халатике. Она перепугано посмотрела на дверь и приметив Амелию тут же бросилась открывать засовы.
– Господь всемогущий! Мия! Ты вся промокла! Заходи скорее.
Дважды просить не пришлось. Амелия прошмыгнула в дом стягивая с себя промокшую насквозь обувь.
– Прости, Дженна. Я все тебе тут замочила… – трясущимися губами сказала Амелия.
Подруги встретились взглядами и все стало понятно без слов. Красные глаза Амелии стыдливо опустились вниз, уставившись на деревянный пол, покрытый старым, выцветшим ковром.
– Это все из-за него да? – прошептала Дженна, помогая Амелии снять мокрое пальто.
– Я ведь не поверила. Дженна, я не поверила тебе, но ты… он … я увидела… – срываясь в рыдания, захлебываясь в собственном потоке слез и не успевая договорить фразы из-за сбитого дыхания, Амелия бросилась к подруге в объятия изливая душевную боль на ее плече.
– Мия, мне так жаль. Я бы очень хотела, чтобы все это было неправдой…
К сожалению, жизнь штука не милосердная. Она испытывает на прочность всех и каждого и тех, кто не справится – выбрасывает в урну, доживать свои дни в потоке сожалений «А вот если бы я тогда…», «А вот был бы у меня второй шанс…».
Дженна проклинала коварство судьбы, которая решила закопать ее любимую и единственную подругу, не дав той не то что второго, но и даже первого шанса, подсунув ей в качестве «любимого» этого мерзавца Маркуса.
