ГЛАВА 1
Мир слеп и свят. Мир спит и видит сны.
Что в этих снах? Страдания? Руины?
А может, сад в объятиях весны
Под оком наблюдающей богини…
Тишина. Вот что Кир Кресс ценил больше всего. Этой самой тишины в его жизни было слишком мало. Крупицы, толики. И лишь сейчас, в час перед полуночью, его жилище наконец-то окутала тишина. Это был не один из тех роскошных особняков, на которые заглядываются жители Санторры, столицы Миалроса. И даже не добротный домик горожан средней руки. Нет, Кир жил в квартире почти на самой окраине столицы. Кабинет, спальня, крохотная гостиная, кухня. Самую большую комнату квартиры занимало святилище богини Анигьос. Здесь находилась статуя безмолвной богини, как называли ее миалросцы, небольшой алтарь, жертвенная чаша. Никаких изысков, ничего лишнего. Гостей Кир принимал редко, прислуги не держал. Эта квартира была не просто жильем, но убежищем, где можно было собраться с мыслями, обратиться к свету богини, отбросить все суетное, что окружало его ежедневно. Но и здесь нельзя было добиться тишины – с улицы то доносились крики, то проклятия. То шум драки, то скрип колес проносящихся экипажей. Все это мешало, раздражало, иногда почти что мучило.
Кир сидел в темноте. Подвинул кресло к самому окну, и прохладный осенний ветерок охлаждал лицо. В изломанном отражении он казался призраком, а не человеком. Светлые короткие волосы выглядели и вовсе белыми, глаза глубокого серого цвета выцвели. Ночь и уличные фонари рисовали свои изломы. Кир нервно поправил жесткий воротник рубашки, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Уснуть бы… Но он редко спал больше трех часов. И время не такое уж позднее. Надо поработать.
Он уже было поднялся, когда раздался стук в двери. Кресс решил, что ему показалось. Никто не пришел бы к нему в такой час, кроме посланников магистра. Может, это и есть один из них? Но он сам вернулся от магистра около десяти, с чего бы вдруг? Нет, это кто-то чужой.
Стук повторился. Кир поднялся и медленно подошел к двери. Кончики пальцев похолодели – он готовился призвать магию против неведомого врага. А в том, что его посетил не друг, Кресс не сомневался.
