– Здесь я чувствую себя неуютно. А вдруг Толя придет! – сказала Ира Серова своему хахалю Косте Гурову. Ира держала Костю за руки, навалившись грудями на его живот.
Это была аппетитная штучка двадцати семи лет, с губами, как два пельменя, и задом, как две половинки персика. Ира больше пугала себя и любовника, чем действительно остерегалась внезапной облавы в его доме. Оба знали это.
– Ну чего ему вдруг прийти? – лениво ответил Костя. – За год не пришел, а сейчас придет! Не отвлекайся! – Он легонько подтолкнул Иру в затылок к низу живота.
Серова и Гуров встречались в доме Гурова. Ирина приходила к нему через лаз в заборе, специально проделанном со стороны огородов. Благодаря тщательно продуманным мерам предосторожности никто в их общей компании не подозревал о развратной связи. Это придавало дополнительную остроту ощущениям и насыщало жизнь Ирины переживаниями. Именно этого ей не хватало в скучной повседневности. В связи с другом семьи был тот плюс, что любая скучная вечеринка с попойкой становилась настоящим праздником. Муж на виду! Любимый рядом! Дочь второклассница любит обоих. Что еще нужно для счастья скучающей домохозяйке.
Гуров предпочитал связь с замужними женщинами. Меньше проблем при расставании.
Он считал себя непревзойденным конспиратором. Одно дело – раскрутить бабу на встречу. Другое – чтобы об этом не узнала ни одна живая душа. Гуров имел репутацию надежного друга и хорошего товарища.
Конечно, кошки на сердце скребли: перед Толиком было неудобно, ведь они корешились с пеленок. Особенно стало не по себе, когда друг как-то ляпнул: «Все бабы – б***и, кроме моей Иришки!»
Гуров обещал себе, что ради друга порвет интимные отношения с его женой. Но повод не подворачивался.
Гуров заложил руки за голову и блаженно смежил веки. Серова неторопливо взгромоздилась на ноги Гурова, раскинула ляжки и изогнулась. Гуров поймал сосок Ирины и сладострастно впился в него губами. Ирина, стиснув парню виски, прижала его лицо к груди и с тихим стоном зажмурилась. Казалось, от низа живота до сердца раскинулось васильковое поле счастья.