– Поднимайся! Пожар! – прокричал Герман где-то прямо над ухом.
“Ну, что такое, в этом большом замке некому кроме меня пожар потушить, что ли?” – подумала я.
А, Герман продолжил, подслушав мои мысли:" Не отвертишься, вставай, ты нужна в переходе."
– Что-то серьезное?
Я потрогала грудь. Ого, полные бидоны молока.
– Герман, который час?
– Половина шестого, как раз успеешь с малышами. Только "я ж мать" не включай сейчас, не прокатит.
Дверь отворилась, въехала сперва детская коляска, а потом Тигра'ш.
– Привет, усатый нянь!
– Тише, тише. Давай по одному, – прошептал Тигра'ш, подавая мне спящего малыша.
Минут через сорок мы уже в полной боеготовности стояли в зале переходов.
Здесь и правда пахнет дымом.
Лепестки закрывающие ступени открылись и мне в лицо пахнуло, и дымом, и гарью. Словно где-то идёт война.
Мы вошли в зал перехода который открылся осенью. Мда, здесь во всю кипит жизнь. Зал преобразился до неузнаваемости. За заботой о малышах я совсем отстала от жизни. Толпы разного народа куда-то переходят, куда-то в другие миры. Военные, маги, просто беженцы семьями. Похожие на людей и существа совершенно неизвестных мне видов. Но управляющие за своими столами совершенно спокойны. Они всех знают, как ни странно. В зале смешались запахи дыма, гари, пота…сметри. Существа куда-то бегут, от кого-то спасаются.
У каждой из дверей переходов стоят военные, боевые маги Тирии. Они здесь на службе с момента открытия перехода.
Вот, перед нами появилась команда гномов с носилками. Их я помню! Это именно та бригада, что пришла за мной когда я валялась с болтом от арбалета, прячась в шерсть Тигра'ша. За кем они сейчас?
Одна из дверей перехода отворилась и они скрылись за ней. Видать там серьезнее некуда.
Мы прошли мимо группы раненых военных. Они все перебинтованные и пахли дымом костров. Мимо семьи со странными малышами. Малыши прижались к матери, а отец спорил с управляющим на непонятном языке. Мимо группы магов очень высокого роста. Их движения были слишком медленные. Они словно с какой-то далекой планеты.
Я шла за Германом, держа его руку. Мы подошли к двери мира, где наблюдали обряд воскрешения. Герман, почти шепотом, произнес что-то на непонятном мне языке и она отворилась.
