– Бусы повесили, встали в хоровод… Весело-весело… Не слететь бы! Весело-весело… Держи крепче, сказано ж тебе! Встретим новый… Да держи ты! Встретим новый год!
Балансируя на баррикаде из стульев, я тянула носок как заправская балерина, но даже на цыпочках не доставала до верхней полки, куда благословенные коллеги (целовать их всех в макушки) запихнули коробку с елочными украшениями. На шее у меня моталась гирлянда, карманы топорщились снеговиком и оленем, а внизу пушистым зайчиком скакал замотанный в мишуру Игорёк, обречённый терпеть ругательства, а заодно ловить мою тушку в случае краха операции. А крах неприметно будет. Потому что только идиот отправит барышню ростом метр пятьдесят пять танцевать на мысках поверх городушек из офисной мебели.
– Ты, Лирка, тонкая-звонкая, а мы толстые и неподъемные! Под нами ж все проломится! – объявили эти бесценные ребята (чтоб им всем полно было), загоняя меня на Эверест. И ведь как закинуть коробку повыше – так ничего, все могут. Майклы Джорданы через одного, и плевать, что пузатые! А как снимать – так Лирка!
– Маленькой ёлочке… – орала я во все горло. Но никто не возражал. А у них просто выбора не было. Или новогодняя классика, или мое честное мнение обо всех окружающих людях (чтоб им жить-поживать, горя не знать). – Гарик, лови!
Не поймал.
С невозможным грохотом коробка рухнула на пол. Я всё-таки кое-как смогла ее достать. И не удержала. Но это было не самое страшное. Потому что следом за ней грохнулась я.
Что вам сказать про Гарика? Гарик у нас рыцарь. Истинный джентльмен. Герой. Разве такой бросит даму в беде? Нет, он примет удар на себя!
Влетевшие в кабинет коллеги (крепкого им всем здоровья) застали следующую картину. На полу в позе звезды распростерся побежденный Игорек, на нем сверху – стул вверх ножками. Второй стул, служивший основанием пирамиды, валялся у окна. Повсюду разбросаны шарики, звёздочки, бантики и вся эта прочая шалупонь. А в центре экспозиции, прямо поперек рыцаря, лежала я. Как вы понимаете – очень злая.
– Лариса, ты как? – осторожно, в ожидании возможной катастрофы, спросил кто-то из толпы.
