«Люди всегда ищут легкие пути решения проблемы. И, конечно, если постараться, то находят. Иногда спрашиваю себя, искал ли их? Наверное, нет… Я не делал это намеренно. Да и пути были сложные. Казалось бы, тогда в школе, когда Карси не отвечала взаимностью, взять бы да забить, подумать о том, что вокруг столько разных людей. Но – нет. Ибо я тупой, как пробка.
Вся моя жизнь – череда случайностей. Череда идиотских случайностей. И, да, я по-прежнему не верю в то, что всё было предрешено. Судьба ли, что сижу здесь и не могу вновь начать верить в лучшее? Мёрзну, как дурак, забыв надеть перчатки.
Судьба ли, что чувствую себя так, словно всё вокруг умерло, словно меня затягивает в трясину, и я не могу выбраться из неё? Судьба?..
Если она действительно есть, то осмелюсь назвать эту даму идиоткой! Смешно. Мне всего семнадцать, а от жизни уже невыносимо тошнит. Смешно? Если подумать, то я даже мог бы выступить со стенд-апом в каком-нибудь дебильно-пафосном клубе. Если бы я умел шутить, хотел бы шутить над всем, что со мной случилось…
Если бы вообще чего-то хотел.
Психоаналитик, психолог, психотерапевт (какая разница, какая у него должность?) сказал, что мне нужно вести дневник, чтобы выходили эмоции, не держать их в себе. (А если у меня их нет?) Он даже хотел, чтобы я делился с окружающими тем, что чувствую! А не пойти бы ему и им всем на… на три весёлые буквы!
Злость, раздражение… Как же всё бесит! Хочется совершить нечто такое, о чём я даже подумать боюсь…
Мне страшно. Очень страшно.
Всё тянется-тянется, продолжается, и тьма окружает, шепчет что-то… Выдержу ли? Это – большой такой вопрос. Но пытаюсь убедить себя в том, что жить стоит, потому что во мне нуждаются другие люди, хотя и не нужен сам себе».
Мужчина дочитывает последнюю запись в холодном блокноте, поправляя прямоугольные очки в тёмной оправе, и кладёт его обратно в карман пальто, висящего на вешалке. «Что же с тобой происходит, Саймон?» – спрашивает он, вздохнув.
