ГЛАВА 1.
«Отпуск. Вот и дождался, называется. Как это – не ходить на работу? Я забыл давно, что такое отпуск. Сколько лет у меня его не было? Года четыре? Или больше? Не помню. Всякий раз находилась причина, по которой невозможно было оставить дирекцию хоть на пару дней: то ЧП, то исправление чьих-либо промахов. Не возникало даже вопросов о том, чтобы попроситься в отпуск. Но в этот раз взбунтовался отдел труда: такого количества отпускных дней нет ни у кого на заводе. Подумаешь, нашли проблему. И ведь что удивительно, Роман с Галкой поддержали мой «отдых». Сказали, как необходимо мне переключиться на что-то другое, просто позарез, иначе сам начну допускать несчастные случаи на производстве. Да ещё добавили, чтобы не показывался им на глаза все две недели. Что за самоуправство! – размышлял над своей незавидной участью на ближайшие полмесяца мужчина лет сорока, выглядевший задумчивым и уставшим. Он медленно удалялся от заводоуправления в сторону остановки и чувствовал растерянность от непонимания, как жить без работы, что делать в образовавшееся внезапно свободное время. – Чем я буду заниматься целыми днями? А сегодня только суббота. Дела передал исполняющему обязанности, Чернов обещал ему помогать, однако сам не полез в эту петлю. И его можно понять, всё-таки Галка в положении, сын ждёт результатов зачисления в университет и параллельно готовится в армию идти – столько волнений в их семье. Правильно сделал Ромка, что отказался от этих двух недель ада. У него другие приоритеты. Это я одиночка, могу хоть сгореть на работе, никто и не заметит. Нет, вру, заметят те, кто только и ждёт от меня финансовых вливаний. Эти ещё и проклянут напоследок, плюнут на крышку гроба, ведь лишил их жирного куска».
Его мысли метнулись к бывшей семье, но за годы, прошедшие после тяжёлого разрыва, уже привык к боли; она притупилась, лишь сердце сжималось от безысходности и бесправия. Дойдя до остановки, посмотрел вдаль, на пустую улицу и всё же решил прогуляться дворами до своего местожительства, заодно и время потянуть. Старые производственные районы почти опустели: молодёжь переехала в более комфортабельные дома на окраинах города. А здесь оставались лишь те, кому некуда было перебраться по причине нехватки денежных средств или отсутствия пристанища в деревнях, то есть очень пожилые люди, отдавшие десятки лет родному предприятию. Программа переселения с промышленного левого берега реки затягивалась на годы, и многие не успевали получить новые квартиры, потому что просто не доживали.