Я почувствовала, что Йотун проснулся, и притворилась спящей. Тролль поднялся с кровати, его рука нежно прошлась по моим волосам. Но я лежала не шевелясь, с закрытыми глазами. Я слышала, как он одевается, а потом уходит, затворив дверь.
После этого я свернулась калачиком и задремала. Когда же вновь вынырнула из тяжелого, одуряющего сна, то саднящая боль в теле сменилась ее отголосками.
Я изо всех сил старалась сосредоточиться на простых действиях и потребностях, только бы не пускать в голову мыслей.
Я убрала волосы в свободный узел и надела одежду адепта, в которой мы с Йотуном путешествовали на встречу с Фэйтом.
Меня мучила жажда, и я спустилась вниз в поисках воды. Босые ноги ступали бесшумно по гладкому полу.
Подходя к кухне, я услышала приглушенные голоса слуг.
– Аян, сходила бы к ней…
– И не подумаю, – ответила ключница, голос ее звучал резко и довольно громко, и в нем слышалось ничем не замутненная радость.
– И все-таки, – тролль ненадолго замолчал, – Мф… Несладко ей пришлось. Может, отнесешь воды… или поесть…
Я ощутила жгучий стыд, голову как будто охватил огонь, и пламя жгло уши. Но я продолжала стоять и слушать, как слуги обсуждают нашу с Йотуном ночь.
– Поделом, – горячо сказала ключница. – Другого она и не заслуживает.
Он не ответил, а она продолжала.
– Что эти захватчики творили на наших землях? Я тебя спрашиваю? А?
Тролль в ответ пробормотал что-то неразборчивое.
– Каким зверствам подвергались наши женщины? Сожженные города и крепости. Земли, залитые кровью.
– Но уж она-то точно никого не захватывала, не жгла… – буркнул он мрачно.
– Она – человек и должна ответить за дела своих сородичей. Может, ее отец или братья были в числе тех, кто… Она должна понести наказание, – сказала ключница. – Жаль, наш господин так мягок с ней.
– Да уж, мягок… Отстань от девчонки. Она ничего тебе не сделала.
– Такая недостойна быть даже шлюхой, а тут… яло эманта, виданное ли дело? Хотя все они… эти яло эманта, как одна, бездельницы, дармоедки и… шлюхи!
– Потише ты. Так развоевалась, решила пошатнуть все устои, – в голосе тролля слышалась насмешка. И смеялся он над ключницей. – Теперь тебе наложницы не угодили.
