1. Пролог
Пролог
За четыре года до основных событий.
– Страшно это…
– Что страшно?
Данила перевел взгляд со спин в серой, синей и черной одежде на лицо мужчины, стоявшего рядом с ним.
Это был его однокурсник. Когда-то просто Пашка, теперь – Павел Дмитриевич Первичев. Вполне уважаемый человек в отрасли. Руководитель корпоративной практики одной из юрфирм средней руки. В звезды Пашка никогда не целился в отличие от Данилы. Умел довольствоваться не малым, но досягаемым. В принципе, в какой-то мере оказался в этом прав. Ведь ещё шаг – и Пашка станет в своей фирме партнером. Насколько Данила знал из сплетен и разговоров, это вопрос нескольких месяцев. Это не топ, но достойная уважения заслуга. И сейчас вроде бы даже можно поздравить товарища, но как-то… Повод не тот.
Так получилось, что встретились они на кладбище. На похоронах человека, который стал когда-то для самого Данилы учителем. Взял за руку и ввел в профессию… Больше десяти лет назад, получается.
А для Пашки был просто преподавателем, большим юристом, чью память считалось уместным почтить уважением.
– Это… Живешь-живешь. Он же молодой совсем был. Ему и шестидесяти не исполнилось. Планируешь себе. О будущем думаешь. А потом… Инфаркт за рулем.
Мужчина в дорогом пальто той же фирмы, что было надето на Даниле, немного скривился, глядя наискось туда, где находилась «голова» их нерадостной процессии.
Новость о внезапной кончине Щетинского ударила, как гром среди ясного неба. Причем как-то так получилось, что практически по всем, его знавшим.
Всё же классик понимал, о чем говорил, упоминая ужас смертности внезапной. Вместе со смертью Щетинского его познали все. И все немного испугались будто за себя.
Почувствовав, как противный осенний ветер пробирается под воротник пальто, Данила приподнял его, а потом повернул голову…
В первых рядах, если уместно так говорить, стояли семьи Петра.
Нынешняя и прошлая. Жизнь Щетинского сложилась так, что их у мужчины было две. Не одновременно, конечно же. Поочередно. Всё же он – честный человек. Во всяком случае, с другой стороны Данила его не знал. Жесткий. Требовательный. Непоколебимый. Но честный и достаточно сильный, чтобы рвать то, что пришло время рвать. И рисковать строить то, в чём видит смысл.
