Кира.
– Постой, разговор есть, – окликает меня Руслан.
Но я не успеваю никак отреагировать, рта открыть не успеваю, лишь глупую улыбку на лицо натягиваю, а его пальцы больно впиваются в моё предплечье. Секунда и мы оказываемся в тёмной сумрачной комнатушке.
Дверь за нашими спинами хлопает с такой силой, что, кажется, вот-вот обвалится потолок. Вздрагиваю, а на языке застревают липкой горечью колкие фразы. В голове носятся друг за другом мысли, а дыхание перекрывает от резкой смены дислокации. Кровь приливает к лицу, мне становится так жарко, что впору скинуть платье и броситься с головой в ледяную воду.
Руслан не оставляет времени на раздумья – вообще ничего сделать не даёт. Сильная рука толкает меня к стене, и я невольно бьюсь лопатками о шершавую штукатурку. Не больно, но обидно. Чертовски обидно.
Потому что ничем я не заслужила такого обращения. Весь вечер скакала перепуганной канарейкой, щебетала, метала на стол пироги собственного производства и всеми силами пыталась показать хмурому Руслану, что люблю его брата и способна сделать его счастливым.
Только, кажется, не убедила.
Я честно весь вечер пыталась не обращать внимания на закипающую на дне его взгляда злость, на перекатывающиеся под кожей желваки и тягостное молчание. И у меня почти получилось, но сейчас Руслан, похоже, решил в красках живописать причины своего дурного настроения.
– Что вы себе позволяете?! – шиплю, пытаясь оттолкнуть мужчину, но мне с ним не справиться. Слишком большой, слишком сильный и… злой. О да, он очень злой.
Понять бы ещё, по какой причине.
На секундочку мерещится, что он сорвёт с меня платье – или просто юбку до ушей задерёт – и изнасилует. Кто их, этих столичных бизнесменов знает?
Во всяком случае, этот вариант хоть в какую-то логику укладывается.
– Ты… – выдыхает. Вроде бы как воздух из лёгких, а у меня ощущение, что пламенем полыхнул. – Ты сейчас же соберёшь свои тряпки и свалишь из этого дома. Дважды повторять не хочу.
Что-что?
– Это… шутка такая? – Во мне откуда-то берутся силы, и я толкаю со всей дури мужчину в грудь. Чёрт, твёрдый, как скала. – Отойдите! Вы не имеете права мне приказывать!
