Глава 1 Расстаться, чтобы встретиться
– До встречи, – сказал Егор в ответ, уже после того как вещи Полины были благополучно занесены в вагон и аккуратно расставлены в купе. В те самые минутки, перед неизбежным расставанием, когда отъезжающие и провожающие выходят на перрон, чтобы подышать одним воздухом и сказать друг другу что-нибудь важное. Прощаясь они держались за руки, заглядывали друг другу в глаза, ища в них отражения решимости в своих далеко едущих планах.
Поезд тронулся, Егор провожая удаляющуюся Полину, неспешным шагом прошел немного вперед за вагоном. Полина, потеряв Егора из вида, присела в удобное кресло скоростного поезда, достала из сумки следующий томик Гюго, взятый в дорогу и принялась читать, чтобы занять себя в пути. Она любила это состояние – когда была при деле, особенно увлечена. «Спасибо, мамулечка, что научила меня находить интересные книги»,– мысленно произнесла Полина. Позитивная информация всегда сопровождала ее, уже молодую женщину, отчего восприятие мира вокруг было большей частью познавательным, привитым с детства состоянием увлекательного безопасного приключения, сопровождающего ее по пути следования с небольшими переездами, переселением в отдельную квартиру Сегодня предстояла вечерняя пересадка на паром в Хельсинки. В ее багаже было еще немало книг по дизайну, архитектуре, норвежский разговорник, другие, которые точно понадобятся, чтобы освоиться на новом месте.
Проходя через вокзал, Егор смотрел по сторонам лишь настолько, чтобы видеть дорогу под ногами. Разглядывать незнакомых людей он привычки не имел, разве проносился какой флюид или что-то привлекало внимание необычное. Размышления, по специфике работы, походили на анализ: «Куда все эти люди могут направляться и зачем?». Увиденная мельком клетчатая сумка теперь уже вовсе не свидетельствовала о поездках за товаром. Скорее это был элемент отсутствия благосостояния – недорогая, вместительная, удобная сума, где легко помещается небогатый скарб пилигрима. Только непонятно куда направляющегося – за лучшей жизнью или из худшей. В общем гуле Егора напряг женский окрик, по своей громогласности, прозвучавший настолько оглушительно среди объявлений бюллетеней прибытий и отправлений, что невольно заставил повернуть голову – негодующая мать поучала непослушное и очень подвижное чадо:
