Соломон Лейн стоял у окна в своем кабинете, погруженный в невеселые размышления.
Итан и Ильза. Фауст и Хант… Руководитель Синдиката не сомневался, что они договорятся. Было в них что-то объединяющее: словно общий, от одного чистого источника зажженный огонь, то внутреннее благородство, которым, как он считал, обладал и сам Лейн. Как бы эти двое украсили Синдикат, если бы добровольно и искренне вступили в его ряды! Впрочем, то, что они споются против него, бывший агент тоже просчитал.
Лейн снял очки в дорогой изящной оправе и прикрыл усталые глаза. За окном шумел Лондон, заканчивался еще один рабочий день, первые вечерние огни отражались в темных водах Темзы. Лейн знал себе цену. Он не зря считался одним из лучших агентов МИ6 за всю историю конторы. Ум и логика, хладнокровный объективный расчет и умение видеть людей насквозь, с их слабыми и сильными сторонами, просчитывая их решения и поступки. Но ведь и он был человеком, и у него тоже были маленькие слабости. Например, Ильза Фауст.
Эта немецкая девочка, рожденная в туманном Альбионе, происходила из многонациональной семьи. Среди ее предков были и французы, и итальянцы, и славяне. И все они, казалось, передали девушке свои лучшие качества. Лейн был уверен, что в Синдикат она пришла по заданию Этли, но надеялся превратить в убежденную союзницу. Встреча с Хантом поставила девушку перед сложным выбором, и Соломон с горечью признал, что проиграл этот поединок. Прекрасная принцесса выбрала принца на белом коне – борца с мировым злом, а не старого мудрого короля, для которого добро и зло давно превратились всего лишь в точку зрения. Что ж, как только флешка окажется в его руках, Костоправ получит возможность порезвиться вволю. Пусть хоть чьи-то мечты сбудутся!
И все-таки Лейна не оставляло ощущение надвигающейся опасности. Интуиция его никогда не подводила, поэтому он продумал не только план «А», но и план «Б».
***
…Стеклянная стена преградила путь так внезапно, что ошеломила. Он инстинктивно толкнул ее, ударил, подналег плечом, – все было бесполезно. Но хуже прозрачной клетки были люди, выступившие из темноты вокруг, и самодовольная улыбка на поцарапанном лице Итана Ханта.
