"Дорогая доченька!
Твое поведение в последнее время, как выражаются в любимых тобой романах, "переполнило чашу моего терпения". Посему я вынужден безотлагательно принять к тебе жесткие и, боюсь, не слишком приятные для тебя меры.
Человек, вручивший тебе это письмо, будет, по мере сил, не допускать, чтобы ты снова вляпалась в какую-нибудь историю. То есть: никаких наркотиков, никаких скандальных публикаций в газетах и никаких арестов по какой бы то ни было причине.
Этот человек будет жить в твоем доме, всюду сопровождать тебя и числиться твоим телохранителем (кстати, он и вправду специалист в этом вопросе). Разумеется, ты можешь в любой момент отказаться от его услуг - но это означает и отказ от тех сумм, которые до сих пор бесперебойно поступали на твой счет.
Полномочия у него самые широкие, и жаловаться мне на него бесполезно - если ты заявишь, что он тебя изнасиловал, я все равно не поверю (скорее, предположу обратную ситуацию), если же он, что называется, поднимет на тебя руку, то (да поможет ему бог!) сделает не более того, что уже много лет хотелось сделать мне самому, ибо, по моему глубокому убеждению, ты давно заслуживаешь хорошей порки. Ну, а обвинение в краже серебряных ложечек будет выглядеть просто смешно..."
Женщина дочитала письмо, включая подпись: "Твой любящий папа", и растерянно перевела взгляд на сидевшего напротив нее человека.
- Это что, какой-то розыгрыш?!
- Боюсь, что нет.
- Что он, свихнулся, этот старый мудак? Какого черта? Где мой адвокат?! - повысила она голос и тут же осеклась, вспомнив, что кабинет в полицейском участке - не лучшее место для того, чтобы закатывать скандал, особенно после ночи, проведенной в "обезьяннике".
- Адвокат ждет в приемной. Он получил указание не вмешиваться, пока мы не договорим.
От кого указание - спрашивать было лишним. Адвокатская контора "Штернгольц и Майер" представляла не только ее собственные интересы, но и интересы ее отца в Германии (собственно, и услуги адвоката обычно оплачивал он), и любой ее представитель прыгал перед ним на задних лапках.
- Вы хотите сказать, не договоримся?
