- Подойди ближе, - проговорил мужчина, которого все здесь звали Красным дожем.
Понятия не имею, что значит это имя, но почему-то оно пугает. А ещё пугает то, что мои руки и ноги закованы в цепи.
Мужчина взглянул на меня, и все внутри перевернулось. Кажется, будто я в раю и аду одновременно.
У него длинные черные волосы, струящиеся по спине и падающие на обнаженную грудь блестящим обсидиановым водопадом. На левом плече вытатуирован громадный горящий дракон с раскрытой пастью. И, клянусь, иногда кажется, что рисунок движется…
Я схожу с ума. Под кожей словно медленно расползаются маленькие раскаленные змеи.
Но есть еще кое-что более ужасное. Это глаза Красного дожа. Если бы мне кто-то рассказал нечто подобное, не поверила бы никогда: но они то и дело вспыхивают раскаленным рубиново-красным огнем. Не в переносном смысле, к сожалению, а вполне в прямом.
Вот как сейчас.
- Слушайся моего приказа, если хочешь остаться в живых, - почти рычит он, и я вижу на его лице натуральное бешенство от моего бездействия.
Он стискивает челюсти, отчего подбородок превращается в острую сильную линию, что ведет к самому уху и мощной шее, на которой виднеются вены. А глаза… глаза теряют радужку, исчезают белки, и на их месте загорается чистое пламя. Оно выходит за границу век и слегка облизывает кожу.
Кажется, будто он горит изнутри, и если глаза - это зеркало души, то его душа - Инферно.
Я все еще стою на месте, не в силах пошевелиться или вымолвить хоть звук. Создается впечатление, что я умерла. А, может, что и похуже.
Огонь пугает меня так сильно, что я готова закричать, но зубы стиснуты почти до хруста.
Но есть и кое-что странное. Несмотря на страх, от которого подкашиваются ноги, я не могу не отмечать мрачной, пугающей красоты этого мужчины. Он настолько ослепительно прекрасен, что кажется, от одного взгляда на него можно умереть. Дыхание застревает в горле и в голове пульсирует лишь одна мысль:
“Невозможно быть настолько красивым. Никогда. Это противоречит природе…”
Но вот он, стоит напротив меня, пылая яростью, и хочется кричать от одного его взгляда, как будто внимание его огненных глаз приносит физические страдания.
