Евгений Михайлович был мужчиной взрослым, состоявшимся. У него были все атрибуты успеха, присущие его знакомым: роскошный животик, свидетельствующий о достатке, позволяющем закупаться пивом; блестящая область на голове, свободная от волос; сальная ухмылочка, намекающая о преисполняющем его чувстве счастья.
Естественно, это было не всё: как и у любого другого успешного мужчины, у него была работа, которая, собственно, и являлась причиной его счастья. Работа была несложной, не требующей особых усилий от человека мудрейших лет. Возможно, для кого-то такая профессия как «университетский сторож» не являлась престижной, но интерес для Евгения представляла не сколько сама позиция, сколько бесценный опыт и возможности для созерцания прекрасного, которые она щедро предоставляла.
В чем заключалось это прекрасное? Университет – одно из важнейших мест в жизни человека, особенно для молодого. Скромная зарплата с лихвой компенсировалась различными бонусами и премиями, одна из которых только что прошла мимо мужчины, светя своими серыми трусиками в горошек, ненавязчиво прикрытых короткой шоколадной юбкой в клетку. В отличие от большинства других людей, у него была своя система поощрения: вместо конкретных сумм, знаков, дней и других обозначений различных привилегий для работников, у него были цвета, влажность, липкость, бритость и прыгучесть. Разве можно оценить сладкую дырочку материально, если её можно оценить на мокрые пятна на прилипших трусиках? Зачем нужны все эти корпоративы, ивенты, и прочие глупости, если можно просто созерцать искусство природы, выражавшееся в этих подпрыгивающих сиськах?
Слава богу, думал Евгений, носить лифчики сейчас не модно. Эх, как бы хорошо было сорвать с неё этот кусок тряпки, именуемый топиком… А если бы и лифчик, как приятно бы было освободить эти две дыньки от поролонового истязания… А сейчас… Все уже и так свободные.
С беспричинной тоской смотря вслед пробегающим мимо студенткам он потирал свой уже прилично набухший бугорок в черных штанах. Его член пульсировал, искренне не понимая, почему он сейчас находится в руке своего хозяина, а не ютится в узкой розовой плоти прошедшей мимо девушки; увы, такие горячие мужчины как Евгений, в их глазах были староваты.
