Мальчик уже не дышал, но мужчина, словно подстегиваемый неведомой силой, еще какое-то время продолжал и продолжал сдавливать хрупкую, почти цыплячью шейку сведенными в судороге пальцами. Наконец очнулся и, не отрывая взгляда от выпученных в потолок серых, потухших глаз, расстегнул ширинку. Перевернул обнаженного ребенка на живот, раздвинул маленькие ягодицы и вошел вглубь несколькими прерывистыми толчками, яростно пронзая до упора податливую плоть. Через пару минут все было кончено, и тот, кто прятался под человечьим обличьем, опустошенный, но получивший настоящий оргазм, который дарил ему дьявол всякий раз за отнятую жизнь и поругание над невинным, пошатываясь, направился в ванную. Высокий, хорошо сложенный, с крупными чертами лица.
Потом, скрежеща зубами и сопротивляясь рвотным позывам, он положил еще не остывшее тельце в большой баул, бросил туда одежду, следом латаный рюкзачок с толстой книжкой про Гарри Поттера и вышел из дома.
Летнее утро, холодное и пасмурное, только начиналось. Он пожалел, что не взял ветровку, но возвращаться – плохая примета, поэтому, не обращая внимания на озноб, свернул в сторону гаражей и направился со страшной ношей за машиной.
Уже выруливая к пустырю перед раскинувшимися впереди новостройками, вспомнил, как накануне вечером весело играл с доверчивым мальчиком, которого без особого труда заманил к себе в квартиру, как угощал его эклерами1 и, оттягивая кульминационный момент, будто случайно прикасался к нежной, с голубыми прожилками, детской коже. И тогда его сердце наполнялось отвращением. Жгучим, пронзительным, невыносимым. И больше ничем.
Мелкий дождик брызнул на ветровое стекло, застучал по капоту серебристой «тойоты». Нудно, безразлично и, по-видимому, надолго. Уставившись на извилистую и пустынную дорогу, водитель потихоньку сбавил скорость и затормозил около наваленной самосвалами щебенки. Открыв заднюю дверь и выволакивая баул, подумал: «Ничего не поделать, в жизни всегда идет охота. Одни ловят, другие ловятся. И если у кого-то притупились родительские инстинкты, пусть расплачивается. Идиоты, куда им догадаться о сущности маленьких тварей, только с виду кажущихся безобидными! Он один умеет их распознавать, выхватывать цепким взглядом из толпы: сероглазые, субтильные, со смышлеными мордашками. И пусть таблоиды называют его уличным койотом, он не против. Что эти недоумки понимают!»
