ПРОЛОГ
В широком коридоре с серыми стенами было темно и пусто. В любой другой день я рисковала бы нарваться на кого-то из сотрудников «Верге-Лайн Корпорэйшн», карьеристов в компании будущих родственников достаточно, но, понятно, не в новогоднюю ночь.
Тишину нарушал лишь цокот моих каблучков, поэтому я предусмотрительно скинула ботильоны и переобулась в мягкие балетки, которые до этого держала подмышкой. Нет уж, сюрприз, так сюрприз.
Обувь пришлось оставить в коридоре. На обратной дороге заберу. Ну, или Клара потом пришлёт. То, что это моё, она поймёт.
Потому что держать в руках бутылку шампанского, коробку с клубникой в шоколаде и ботильоны — это уж слишком.
Так поздравлять женихов с важными контрактами не ходят.
Я бегло осмотрела себя, проходя мимо зеркала — гладкие, как шёлк, светлые локоны рассыпаны по плечам, шубка приспущена с одного плеча, белоснежное платье-футляр. Идеально. Впрочем, иначе и не было. С колыбели.
Единственная вольность, которую позволила себе, серпантин и «дождик» на плечах — праздник ведь! Мама была бы мной довольна. Генри, конечно, предпочитает красное, и платье его любимого цвета уже ждёт дома — переоденусь, прежде чем отправляться в «Клэйм Холл». А для предновогодней суеты — белое — самое то. Меня сегодня не раз и не два Снегурочкой обозвали. А с двумя маленькими девочками даже сфоткалась, поддавшись на уговоры (с папами, понятно, не стала).
Подходя к кабинету с табличкой «вице-президент», я улыбнулась.
Из-под двери пробивается полоска света. Единственный свет на всём этаже. Это я ещё из такси увидела. Генри, довольный, как слон, объявил в трубку, что контракт у него в кармане и он ждёт не дождётся, когда, наконец, закроет офис и приедет за мной, чтобы вместе уже ехать в ресторан, где нас ждут семьи, друзья, бизнес-партнёры.
Я придумала лучше: поздравлю жениха прямо сейчас, он заслужил. Год к этой сделке готовился! И его любимый брют 1988 года я давно купила, чтобы открыть вместе по очень-очень важному поводу.
Так что…
Чем ближе я подходила, тем больше к моему радостному предчувствию примешивалась тревога.
