ГЛАВА 1.
Лора меня сразу невзлюбила. С первого мгновения, как Хемиш меня ей представил, она скорчила рожу, даже не удосужившись сдержать экспрессию. Хемиш как будто этого не замечал, но я не могла не обращать на это внимание.
Первые впечатления всегда самые сильные. Он-то к ней привык как-никак, а я вижу впервые, мне легче подмечать детали.
Не знаю, что заставило меня стоять и терпеть все ее неудовольствие моей персоной, но будь я в тот момент посмелее, обрати на сей факт более пристальное внимание, и мне бы не пришлось пережить все то, что мне предстояло…
Пока Хемиш распинался о том, какая я способная менталистка, сколько я всего умею в столь юном возрасте, и как мне необходима практика, Лора мысленно меня расчленяла. Но как только она смотрела на Хемиша, она тут же менялась, словно из кокона вылуплялась бабочка.
Полагаю, Хемиш ей нравился, причем сильно, более того — полагаю, она имела на него долгоиграющие планы, и она явно была не в восторге от того, что какая-то восемнадцатилетняя сопля (это она позднее обо мне отзывалась) путается с ее ненаглядным.
Признаю, Хемиш был очень завидным женихом. В свои сорок пять он выглядел на все сто. Статус, власть, деньги — да такого кто угодно бы захотел. Вдобавок ко всему он руководил и заправлял здесь всем и являлся единственным колдуном менталистом на всю округу. Кто бы такого не захотел?
И когда четыре года назад он стал моим Покровителем, я была еще совсем девчонкой. Но даже сейчас, с высоты своих уже вполне взрослых лет (да, я взрослая, восемнадцатилетняя девушка), я не воспринимала его как мужчину.
Во-первых, он был очень старым для меня, несмотря на его накаченную стройную фигуру, статный вид, и ни единого седого волоса в густой, темно-каштановой шевелюре. Если опустить детали, он вполне мог выдавать себя за сорокалетнего. В хорошем, конечно же, смысле.
А вот во-вторых, то, чего не знали остальные: Хемиш однажды слегка выпил в моем присутствии (был унылый новый год, нам не спалось, вот он и позволил себе немножко расслабиться), и признался мне, впервые в жизни разревевшись так, что мне аж страшно стало, что я напоминаю ему его погибшую дочь. Сравнивал меня он с ней, как выяснилось из его откровения, регулярно, ведь я была ее ровесницей.
