Лив стояла на небольшом подиуме в сияющем кристаллами Сваровски белом платье. Чертовски дорогое, безумно красивое и, черт побери, как её занесло в этот скоропалительный брак? Почему не отказала Сержу сразу же? Почему позволила себе воспользоваться ситуацией?
Она, забыв обо всем, прикоснулась к своему отражению в зеркале. Уставший взгляд, плотно сжатые губы, непривычная бледность, мягкая линия плеч, татуировка надежно спрятана за витиеватым золотым браслетом. Платье в греческом стиле невероятно шло, но самой девушке казалось, что все происходит не с ней. Как будто кто–то чужой стоит сейчас здесь, кто–то другой эти две недели планирует банкет и заказывает приглашения. Кто–то другой.
Шторы за спиной распахнулись.
– Лив, ты в этом такая красивая! – подбежала Марта и покрутила Лив из стороны в сторону, как куклу.
Лучшая подруга, с которой сдружились еще в школе из–за странных, непривычных для России имен. А потом как–то закрутилось и в один драматичный день оказалось, что никого ближе друг друга у них просто нет.
– И если начнет округляться животик, будет невидно! Идеальный вариант. В груди не жмет? – она аккуратно коснулась верхней части плотно обтягивающего грудь лифа. – Она ведь вырастет!
– Сзади шнуровка, – оборвала ее Лив, – как–нибудь разберемся. И животу еще рано округляться, шестая неделя. Врач сказал, в первом триместре никто ничего не заметит, поэтому и спешим. Не хочу щеголять с животом на собственной свадьбе.
Чертовы гормоны, глаза наполнились слезами от одной мысли о торжественном мероприятии. Внутри все кричало: «Нет! Что ты делаешь, Лив? Прекрати!». Но процесс был уже запущен.
– Хорошо, мы возьмем его, – небрежно бросила девушка, не глядя на ценник. Отец решил спонсировать свадьбу дочери, так пусть оплачивает счета по полной программе.
– Уже? – удивилась Марта. – Мы же только пришли! Первый салон, у нас еще шесть по записи.
– Я устала и хочу домой. Платье хорошее, мне подходит, – бросила Лив и задернула бордовую бархатную шторку, оставив за ней светлый зал магазина и удивленно вытянувшееся лицо подруги. Продавщица расцвела и трещала без умолку, помогая девушке освободиться от платья.
