Зима наступила несмело. Мрачная, промозглая, без снега. Только серое небо, туманом упавшее на голую землю, и лёгкий мороз, щипающий лицо, напоминали, что уже декабрь. И ещё ветер, стонущий в почерневших деревьях, свистящий в ушах, вплетающийся в тишину. Мёртвую, оглушающую тишину утраты.
Молочные сумерки окутывали праздничный город, скрадывали цветные огни гирлянд, размывали силуэты людей, суетящихся в предновогодней эйфории. Наверное, не было никого, кто бы ни ломал голову над подарками для друзей, близких, семьи или для одного единственного кого-то. Кто бы ни наряжал пушистую ёлку: живую или искусственную; в кругу семьи или в одиночестве. Кто бы ни вдыхал чуть горьковатый запах мандаринов или ни пробовал только приготовленный оливье.
Хотя нет, такой человек был. Он ехал в джипе от набережной в центре, через весь город по пустынному ночному шоссе в самое непраздничное место. Молча и не мигая всматриваясь в серую ленту шоссе. Так же молча он вылез из машины и, включив сигнализацию, направился в сторону каменной ограды кладбища. Высокий мужчина в длинном чёрном пальто и с огромным букетом снежных орхидей.
Он шёл медленно, тяжело дыша и хромая. Мимо центральных ворот, вдоль серого бетонного забора по едва различимой тропке к неприметной калитке. Этим входом пользовались в основном местные. Всякий со своим горем. Как и он.
Каждый шаг стоил ему огромных усилий – холод разбередил давнюю рану, судорожной болью впиваясь в правое бедро. У калитки идти стало совсем невмоготу, но он не останавливался. Знал, что в противном случае не дойдёт. Не хватит сил. Не физических – душевных.
Он поморщился, одним движением сняв навесной замок, который никогда не запирался, и ступил на поросшую травой тропу. Он был атеистом до мозга костей и байки про души и загробный мир считал бредом чистой монеты. Но с некоторых пор убедился, что у него тоже имеется душа, сотканная из задорного смеха и бесчисленных «почему?», дающая силы жить. Не взирая на чувство вины, надламывающее каждый день с тех пор, как не стало её. Той, кому нёс на последнее свидание двадцать шесть орхидей. Ровно столько, сколько завтра ей исполнится…
