– Молодой человек, не хотите ли купить цветы? Смотрите, какие замечательные! – Молоденькая продавщица цветов, стоявшая на углу бульвара Фавон, нежно провела узкой ладонью по хрупким головкам роз и левкоев.
– Зачем мне нужны цветы? – пожал плечами Андре Тассиньи. – День рождения мамы уже прошел, сестры – тоже.
– Вы могли бы подарить их своей любимой! – задорно улыбнулась девушка.
Андре Тассиньи покачал головой:
– У меня нет любимой.
– Не может быть! У такого симпатичного молодого человека нет любимой девушки… Я просто не могу поверить!
– Извините, я спешу, – нахмурился Андре и быстро пошел прочь. Он уже жалел, что ввязался с этот никчемный разговор с какой-то незнакомой продавщицей. Ей, естественно, важнее всего было под любым предлогом всучить ему свой товар, только и всего.
– Но почему? – донесся до него ее голос. – Почему у вас нет любимой?
Тассиньи торопливо повернул за угол. «Какая она все-таки настырная! – с неудовольствием подумал он. – И все ради того, чтобы заработать несколько лишних франков».
Он взглянул на часы. Обеденный перерыв подходил к концу. Ровно через пятнадцать минут ему надо было уже быть в конторе. Мэтр Дидье Рошамбо, нотариус, чей офис располагался на улице Дюфур и у которого работал помощником Андре, терпеть не мог опозданий.
Вздохнув, Андре ускорил шаг. Он с таким трудом устроился на должность помощника нотариуса. Ему пришлось состязаться за это место в конкурсе, в котором вместе с ним участвовали еще тридцать человек – причем не просто людей с улицы, а дипломированных юристов. Ему посчастливилось оказаться чуть лучше их, и он выиграл право получить эту работу. Тем более следовало всячески дорожить ею и ни в коем случае не раздражать мэтра Рошамбо. А то, каким раздражительным мог быть мэтр Рошамбо, Андре уже успел узнать за те четыре месяца, что трудился у него.
Он свернул на рю Вье-Гренадьер. Это был самый кратчайший путь. В просвете между двух высоких домов блеснула серебристая струя фонтана – главной достопримечательности Женевы, красовавшейся на всех туристических открытках и плакатах. Правда, ради экономии воды и электричества фонтан работал лишь в течение полугода – осенью и зимой его всякий раз отключали. Без фонтана Женева казалась какой-то более грустной и унылой, и Андре всегда радовался, когда наступало время вновь запустить его. Стоял май, а это значило, что фонтан работал уже целый месяц. «Если бы меня вдруг избрали мэром, – подумал Тассиньи, – то я первым делом попытался бы провести закон о том, чтобы наш фонтан работал круглый год. И не думаю, что мне пришлось бы бороться со слишком большой оппозицией…»
