1. Надо ли верить интуиции
Гаянэ выглядела очень счастливой, поскольку летела в частном самолете, принадлежащем ее отцу. Впереди у нее должна была быть свадьба, о которой она всегда мечтала.
Непременно с пышной фатой и красивым платьем и с букетом невесты для подружек. В детстве она любила прицепить к своим волосам кусок тюля и нарядить мамины туфли на каблуках, представляя себя взрослой.
Но мама внезапно умерла, разбившись в аварии, когда ехала отдыхать с отцом в их автомобиле, поменявшись с ним местами прямо перед крутым поворотом.
А ее платья, очень красивые и женственные, сохранились. Отец, оставшись один, всегда доставал эти чудесные платья, пахнущие ее мамой, из сундуков, и плакал, даже выл, проклиная себя за то, что угробил свою жену, своего ангела, как он называл ее ласково.
Гаянэ тоже обнаружила в себе привычку жить прошлым. Ей казалось, что жизнь застыла именно в той точке, когда мамы не стало. Такой любимой, ласковой к ней и неприступной одновременно. Ведь она была учительницей русского и литературы. И отлично разговаривала на не родном ей языке.
И была интеллигентной, возвышенной, сильной и самой лучшей мамой на свете. Девочка моя, говорила эта мудрая женщина, которая привыкла закрывать глаза на многочисленные измены отца, ты родилась женщиной, а значит должна набраться терпения и умения сглаживать конфликты и быть покладистой, а если управлять мужем, то только так, чтобы он об этом никогда не догадался.
Гаянэ, любимица своего отца, не понимала, зачем нужно терпеть выходки мужчин и служить им, если можно просто любить и быть любимой.
Мама любила отца той преданной любовью восточной женщины, которая по традиции должна быть покорной и замужем. По-другому просто быть не должно, если только женщина не осталась вдовой. Или совсем уж какая-то убогая или не красивая.
Очень печально и страшно навсегда остаться одной. Не родить детей. И не служить мужу и семье. Намного ужаснее, чем родиться не счастливой, например.
Но Гаянэ, будучи единственной дочерью своего отца, долгожданной, невероятно им обласканной и избалованной до безобразия, все еще, дожив до почти постыдного возраста тридцатилетней девственницы, никак не могла найти себе пару.
