Уже неделя, как я работаю в клубе. Работа удручает, на сон времени нет, хоть я и работаю посменно. Ко многому уже привыкла, даже к молчаливому персоналу, который меня держит за мебель.
На восьмой день работа все еще раздражала монотонностью. Однако, сквозь забойные ритмы музыки, долетавшие до меня, едва открывалась дверь из коридора на кухню, я вдруг четко различила звон разбившейся посуды. Тут же выскочила в коридор, где бледный официант Игорь, собирал осколки.
- Что тут произошло? сердито крикнула Ирина, выходя из шумного зала. Вычту из зарплаты!
Увидев безобразный хаос на полу, она скомандовала:
- Аля, приберись! Игорь, в кабинет к начальству. Быстро!
Я сходила за веником и совком, принялась заметать осколки, кидая всю грязь в черный целлофановый пакет.
- Алевтина! - раздался грозный окрик Ирины. Бросай все, иди к шефу!
- Что случилось? испугано спросила. И я не знаю, куда идти.
- Гарик тебя проводит. грозно ответила Ирина.
Сейчас ее образ уже не казался мне комичным. По выражению ее лица было видно, что она в ярости, хотя не понятно было почему, подумаешь, разбилась посуда. Ее тут бьют так часто, что я устала считать черные мешки, которые приносил персонал. Ира зыркала на меня злобным взглядом, и я никак не могла понять, почему ее гнев распространился на меня, я ведь всего лишь помогла убирать осколки.
Молчаливый бугай-охранник, одетый в черный костюм и белую рубашку, обращаясь ко мне произнес:
- Пошли.
После чего повернулся и быстрым шагом двинулся в зону танцпола.
Я шла за ним, едва успевая. Как только мы вошли в зал, музыка тотчас же оглушила меня. Биты были настолько на басах, что хотелось закрыть уши и бежать.
- Тебе наверх по лестнице, направо и по коридору последняя дверь. прокричал охранник, стараясь перекрыть музыку.
Указав путь, он оставил меня у подножия лестницы, ведущий на второй этаж. Я медленно поднималась, пытаясь оттянуть неизбежный момент встречи с хозяином клуба. Об этом мифическом человеке мне ничего не было известно, да и найти в интернете информации не удалось словно все новости о нем удалялись, едва появлялись в новостном пространстве. Получалось, все знают, что он есть, но никто его не видит.
