– Нам нужно развестись.
Вместо завтрака подал к столу Бен. Обычно он готовил что-то на скорую руку, но сегодня его подача была отвратительной. Горькой на вкус и тяжёлой для переваривания.
Едва Эвелин появилась в кухне, шаркая белыми тапочками по кафелю, он вытянулся во весь рост и опёрся руками о столешницу. Искал опору, чтобы не струсить перед тем, что собирался сказать. Что собирался разрушить.
Жена так и замерла в дверном проёме, беззащитная и беспомощная в своей розовой ночнушке. Дымчато-серые глаза всё ещё пребывали во власти сна и с прищуром глядели на мужчину около кухонного островка. Он казался астральным силуэтом среди бежевых стен и матовых поверхностей. Мираж посреди пустыни, которая поселилась во рту.
Решив, что ей это почудилось, что убивающая фраза была продолжением её сноведений, Эвелин лишь заправила всколоченную прядь за ухо и прошаркала дальше в кухню. Потянулась к навесному шкафчику за кружкой и включила кофеварку. Ей срочно нужна была доза кофеина, чтобы смутные иллюзии рассеялись, чтобы воображаемые звуки растворились в реальности.
– Ты слышала меня? – Мягко, но настойчиво спросил Бен, не сводя взгляда с жены, которую вскоре собирался сделать бывшей.
– Прости, я ничего не соображаю. Плохо спала сегодня. Всю ночь мучило какое-то плохое предчувствие.
«Не удивительно», – подумал Бен. Эвелин всегда тонко чувствовала всё, что происходит вокруг. Ссора могла не разразиться, обида не вспыхнуть, а она уже точно знала, что произойдёт. Бен всегда доверял чутью жены. Оно не подвело и в этот раз.
– Оставь, – Бен аккуратно коснулся нежных рук супруги, отбирая чашку. Ни к чему ей сейчас были лишние предметы под рукой, которыми можно швыряться. А в приступе гнева Эвелин О’Хара была способна на многое, и меткости ей было не занимать.
Бен взял жену за плечи и повернул к себе. Почувствовал холодную кожу под подушечками пальцев и позволил себе вспомнить, как раньше эта кожа вызывала в нём непристойное желание. Как его мутило от страсти при одном лишь касании, теперь же мутило лишь от чувства вины.
Эта уже давно чужая женщина взглянула на него так, будто поняла, что сейчас услышит что-то, что навсегда перевернёт её мир.
