1.
Теплый свет разливался по залу со множеством округлых столов, за которыми сидели роскошные люди в дорогих одеждах. Их взгляды были обращены на небольшую сцену, где только что замерло действие. Легкий ветерок волшебства звенел тысячами отблесков далеких звезд, витая вокруг. Мир замер в вакуумном беззвучии и все собравшиеся чувствовали невероятную общность, сплотившую столь малознакомых людей единого круга.
Каждый из них был подвержен своим мыслям, эмоциям, суждениям и жизненным взглядам. Сейчас все это исчезло, стерлось, и ощущение невероятной ясности тянуло их силуэты вверх- они и не заметили, как расправились спины и морщины мыслей стерлись с думных лиц. Все они боялись потревожить эти мгновения чистоты. Но сцена затаила дыхание, яркий свет софитов постепенно блек, уступая томному освещению зала, где родители смотрели на своих детей- новое поколение будущих выпускников Университета Майами.
Настала пора расплачиваться за увиденное, кошельки распахивались, ручки нежно царапали бумагу, в благоговейном порыве полной тишины вырисовывая нули, будто это могло продлить счастливые мгновенья чистоты. Сейчас для каждого из присутствующих цифры были лишь корявыми завитками на клочках тонкой белой материи.
А в темноте, за сценой, на старом табурете из уже забытых декораций сидела немая женская тень, окутывая сигаретным дымом серое пространство вокруг.
Но пора была прощаться. Участники вышли на сцену в последнем поклоне. Раздались первые хлопки и, отразившись эхом от эпицентров, накрыли гулом все данное им пространство. Благотворительный вечер был окончен.
Через минуту зажегся последний яркий свет, давая глазам привычные образы действительности, возвращая разум в обычное состояние сознания- со всеми его мыслями, проблемами, привычками.
Через две минуты от той общности осталась лишь легкая грусть в глазах. Медленно, нехотя люди друг за другом шли к выходу. Момент истины утрачен, осталось лишь воспоминание, но скоро и оно померкнет. А за дверьми- вечная погоня за мнимым счастьем. Но это потом, а пока есть время насладиться чистотой, хоть и ускользающей свободы.
