Все права защищены.
Никакая часть этой публикации не может быть воспроизведена, распространена или передана в любой форме и любыми средствами, включая фотокопирование, запись или другие электронные, или механические методы, без предварительного письменного разрешения издателя.
История, имена, персонажи и происшествия, изображенные в этой постановке, вымышлены. Никакая идентификация с реальными людьми, живыми или умершими, местами, зданиями и продуктами не предполагается и не должна подразумеваться.
До наступления тьмы и прихода армии темных морков, я никогда не осознавала, насколько темной, на самом деле, была ночь. В мире, где всегда горели прожекторы и уличные фонари, подсветкой оформлялись здания, освещались витрины магазинов – никогда не было по-настоящему темно. Не так, как сейчас.
За пределами этого маленького заброшенного магазина, в котором мы заперты, темнота такая густая, что я не вижу домов на другой стороне улицы. Даже дорогу не видно.
Это густая, пропитывающая чернота… повсюду. Я не могу сказать, день это или ночь. Мы давно потеряли счет во времени. Не видно даже луны, которая освещала бы наши страдания слабым белым светом.
Я вздыхаю и отпускаю занавеску, позволяя ей упасть обратно на место. Нам не следует смотреть в окно. Нас не должны видеть. Оставаться незамеченными – это наше правило выживания. И оно сохраняет нам жизнь уже больше полутора лет.
Вот сколько времени прошло с тех пор, как день, впервые, превратился во тьму, а потом она распространилась по всему миру. Это началось в Норвегии, затем, охватило Швецию, а затем, тьма распространилась, как вирус, по всему миру.
Никакого дневного света. Технологиям человечества пришел конец. Мы голодали, становились жертвами эпидемий, и повсюду вспыхивали войны. Все произошло так быстро, и вскоре нас осталось не так много.
Количество людей на земле значительно уменьшилось и наши силы были истощены еще до того, как темные морки пришли закончить работу. Теперь, они маршируют по всему нашему миру, по каждому континенту, тысячи армий сжигают наши города, убивая выживших, с которыми они сталкиваются. Они не хотят ничего, кроме нашего конца – просто и ясно.
