[Пролог]
{Пансион для девушек из благородных семей
под руководством Фридриха фон Тилля
Графство Муршир, апрель 1803 г.}
Стиснув холодными пальцами край тонкого шерстяного одеяла, Анжелика натянула его сначала на плечи, а затем, дрожа, – еще выше и накрылась с головой. В общей спальне для девушек, которую она делила с пятью другими пансионерками, тепла было не больше, чем за окном, но трясло Анжелику не только из-за сырости и прохлады каменных помещений и невозможности согреться в жесткой тесной постели.
Она видела Поющего Мальчика. Там, в библиотеке, куда господин фон Тилль отправил ее после уроков зубрить «Наставление для юных девиц о том, как вести себя в обществе» в наказание за то, что Анжелика громко чихнула во время дневных занятий.
Все знают, что если увидишь Поющего Мальчика, то тебя ждет скорая смерть.
Когда она вернулась, бледная как простынка, в свою комнату, чтобы переодеться к общему ужину, то другие девушки, конечно, сразу же набросились на Анжелику с расспросами. Она рассказала им все и по лицам тут же прочла молчаливо вынесенный приговор: на нее уже наложено проклятье. Ее утешали, с сочувствием убеждали, что ей могло показаться, что все еще обойдется, но слова и уверения звучали фальшиво, и Анжелика видела, что каждая из пансионерок втайне содрогается от страха при одной мысли, что Поющий Мальчик снова разгуливает в этих стенах, и облегчения, что на этот раз он привиделся другой.
За ужином ей кусок не лез в горло. После того, как мисс Фло перед сном присоединилась к ним для вечерней молитвы, а затем проследила, чтобы все девушки улеглись в кровати, аккуратно заплетя косы и переодевшись в ночные рубашки, Анжелика слышала, как в темноте ее соседки по комнате вертятся в постелях, не в силах уснуть.
Но понемногу в их холодной спальне наступила тишина, прерываемая лишь приглушенным посапыванием девушек, которые пригрелись наконец в гнездах из тонких одеял и сумели отрешиться от забот и тягот минувшего дня. Только Анжелика никак не могла уснуть, прислушиваясь к шорохам и скрипам в старых коридорах пансиона и скрежетанию потревоженных ночным апрельским ветерком ветвей по стеклу.
