1. Пролог
июнь 2004 года, Санкт-Петербург
- Помнишь ту сирень, Юль?
Дима стоит за моей спиной, руки на плечах, губы касаются уха.
Еще бы я не помнила! Этот запах вот уже три года связан для меня с ним.
Я помню все.
Мерный перестук колес, огни фонарей за опущенной на окне шторкой, букет лиловой сирени в банке на столике. И руку, протянутую с другой полки. Его пальцы мягко и нежно гладят мои, переплетаются с ними, щекочут ладонь, пробегают по жилкам на запястье, скользят до локтя, замирая на сгибе…
Три года я мечтала о нем. Когда думала, что больше его не увижу, и потом, когда он пробегал мимо в институтских коридорах, не замечая. Не узнавая… Хотелось подойти и сказать: «Это же я, Юля. Та самая девочка, который ты писал о зреющих абрикосах, тумане над прудом и собаке Лельке, родившей четырех щенков». Но тут к нему подходила девушка, модно и дорого одетая блондинка, Дима обнимал ее за плечи, та смеялась…
- Конечно, помню. Как ты чуть не отстал от поезда.
Я поворачиваюсь к нему, и его губы находят мои – легко, едва касаясь. Как тогда, на прощание. Ранним утром на полустанке, где поезд стоит всего три минуты.
Белая ночь – опаловая, прозрачная. В аромат сирени вплетается терпкий запах скошенной травы. От фонтана летит водяная пыль. Под ногами хрустит, скрипит влажный красный песок дорожки. Колоннада Казанского собора – как таинственный сказочный лес.
- Куда ты?
Поднимаюсь по ступеням, иду между колоннами, прячусь за одну из них.
Ну найди меня наконец! Я так долго тебя ждала.
Вздрагиваю от прикосновения – обойдя колонну, Дима обнимает сзади.
Мы стоим вот так – вглядываясь в переплетения теней, вслушиваясь друг в друга.
Это – правда – ты?
Двух часов не прошло с той минуты, когда я обернулась и увидела его стоящим в дверях.
Только что закончилась сессия. Квартирник у Сони Вавиловой, пятикурсницы. Я ее не знаю, но прошу Верку Беляеву взять меня с собой. Очень уж хочется вблизи, вживую посмотреть на Чижа, который, тем более, вот-вот надолго уезжает за океан. Огромная старая квартира с окнами на Фонтанку, накурено так, что едва видна лепнина на высоченных потолках. Полно народу, тесно, сидят кто где: на стульях, на диване, на широких подоконниках и на полу тоже. Я стою, прислонившись к стене, покачиваясь в такт музыке.
