Новогодняя история, или Константа любви
Белый Мерседес замер перед светофором. Андрей щелкнул выключателем тюнера и загадал примету: «Если первая мелодия не попса, то вечер сложится удачно. Оттянусь по полной». Плавные фортепианные звуки легкими бабочками порхнули из автомобильных динамиков.
Темная фигура высокого худощавого мужчины мелькнула в свете дорожного фонаря. На зебре перехода мужчина оглянулся. «Женька! Одноклассник!» – Андрей приоткрыл дверцу.
– Женя! Садись в машину.
– Андрей!? – оторопел высокий, но через секунду проворно шмыгнул в открытую дверь.
Андрей включил свет в салоне, пристально рассматривая напарника по парте.
– Рассказывай, Жэка! Сколько лет не виделись! Говорят, ты не женат? Так в музыке и крутишься?
– Не женат. Не встретил свою женщину. Играю в оркестре. Скрипку вот купил. Жан Батист Вильом. – Женя любовно провел рукой по потертой коже футляра. – Везу домой. А ты как? Машина у тебя крутая!
– Водочные магазины держу, тесть помог на ноги встать. Жену на отдых отправил. Сейчас на Гоа загорает, попой к солнцу. А я оторваться хочу. Говори, где живешь. Подвезу. Скрипочку обмоем. Не дешевый, наверное, твой Вильом.
* * *
Скрипичные звуки, горячие, словно изнемогающие от невыносимой муки, скребли сердце старого Вильома. Второй день он гостил у сына, но сказать главное не решался.
Осторожно, боясь разрушить поток чудесных звуков, старик открыл дверь мастерской. У распахнутого окна высокий молодой мужчина в белоснежной сорочке с кружевными манжетами играл на скрипке. Резкие взмахи смычка, подобно губам пылкого любовника, целовали околдованные струны. Они выли, кричали, голосили, мучительно и тонко, точно истязая себя.
– Жан, твоя новая скрипка прелестна. Сам Гварнери поставил бы на ней подпись.
Мелодия стихла.
– Да, отец. Завтра ее увозят в Вену. Князь Эстерхази не поскупился. – Быстрым движением руки молодой Вильом вскинул инструмент к подбородку.
Резкие красивые звуки обожгли слух старика, наполнили свод мастерской музыкой улицы, ощущением света и минутного счастья.
