Вообще ни в одном глазу. С замиранием сердца смотрю, как внизу бушует море девиц в неоновых прикидах, юбках-пачках и с химией на голове а-ля Мадонна 80-х. На танцполе их охватывает настоящее безумие. Диджей доводит толпу до полного исступления, вручая белые мягкие диадемы будущим невестам, которых здесь пруд пруди.
– У КОГО ЕЩЕ ТУТ ДЕВИЧНИК? – выкрикивает он, и за моей спиной раздается такой визг, что я шарахаюсь прочь.
– У НАС! МЫ ТУТ, СВЕРХУ! – во весь голос возле меня вопит Мишель, подталкивая раскрасневшуюся и хохочущую Полли к лестнице. Мы только что вошли в дверь на верхнем ярусе.
– ХОРОШЕГО ВЕЧЕРА, ДАМЫ! ОТРЫВАЕМСЯ ПО ПОЛНОЙ! – ревет диджей, и яркий свет, заливающий танцплощадку, приглушается, а музыка набирает громкость. Мишель негодует из-за того, что мы так долго спускаемся, и ее стенания перекрывает резкий вопль Полли: до нее доходит, чья это песня.
– КАЙЛИ!
Она хватает меня за руку и тащит на танцплощадку, где мне ничего не остается, кроме как, натянув на лицо широкую улыбку, нехотя плясать локомоушн вместе с подружками. Интересно, когда уже можно пожаловаться на джетлаг и идти отсыпаться?
– Нам тоже надо было кем-нибудь нарядиться, – с досадой взвизгивает Мишель, глядя, как мимо проплывает в танце, крутя бедрами и плечами, копия Оливии Ньютон-Джон с гетрами на ногах.
Мы с Мишель явно на разных волнах.
Я ее не знаю. По крайней мере, не знала до нынешнего вечера. Келли, Бриджет и Марию тоже ни разу не видела. Зато хорошо знаю Полли. Но теперь я, можно сказать, не рада, что с ней знакома.
Мы подружились еще в старшей школе в Австралии, но два с половиной года назад она переехала работать в Великобританию и обручилась с местным парнем. Свадьбу сыграют на следующей неделе. Увы, в планы на девичник меня не посвятили. Будь иначе, я бы точно постаралась, чтобы мы сначала напились до чертиков (не то что сейчас!), а потом уже тащились в клуб 80-х.
– Кто хочет выпить? – во весь голос предлагает Бриджет, не дожидаясь, когда закончится песня.
