Когда Грег вошёл в ванную комнату, Кейтлин уже стояла под тугими струями воды. Глаза её были закрыты, и вся она казалась истончившейся, прозрачной, как призрак.
Грег остановился на секунду, разглядывая тело — другое. Руки Милдрет были сильнее, кожа — более смуглой. И в то же время — то же самое. Желание опуститься на колени и приникнуть губами к плоскому животу, слизнуть капельку воды, бегущую наискось к бедру — стало почти нестерпимым, и Грег уже шагнул вперёд, когда услышал голос Кейтлин:
— Я тоже хочу видеть тебя.
Грегори вздрогнул, только теперь вспоминая, что вошёл в ванную в одежде. Желание, затопившее его, было настолько сильным, что он готов был забыть обо всём.
— Не заметил, как ты открыла глаза.
Кейтлин приподняла веки ещё чуть-чуть, и теперь Грег заметил, как блестят между ресницами её зрачки.
Он улыбнулся и принялся медленно стягивать с себя одну часть одежды за другой.
Потянул узел галстука, освобождая шею, и атласная ткань скользнула на мокрый пол. Медленно, продолжая любоваться обнажённым телом девушки, принялся расстёгивать запонки.
Кейтлин, будто издеваясь, провела рукой по животу. Очертила полудугу, почти касаясь пальцами островка светлых завитков, так что Грег ощутил, как разливается острое ответное возбуждение внизу живота. Пальцы Кейтлин двинулись в сторону, очертили тоненькую косточку, выступающую у самого основания бедра, но Грег уже не мог оторвать взгляд от того, как плавно они скользят по влажной коже.
Грегори закончил расстёгивать рубашку и скинул её с плеч. Затем принялся за брюки, и здесь дело пошло быстрей. Пальцы Кейтлин как раз коснулись груди, когда Грегори, полностью освободившийся от одежды, шагнул вперёд и прижался к ней всем телом.
Кейтлин так же плотно прижалась к нему, так что Грегори чувствовал кожей каждую клеточку её тела, каждый изгиб, каждую выпуклость — напряжённый живот, пойманную врасплох руку, и горячие, напряжённые соски, прижавшиеся к его груди. Убрав руку, разделившую их, Кейтлин поймала плоть Грега и стиснула в пальцах.
Грег со свистом втянул воздух, чувствуя, что от одного этого прикосновения готов излиться так бешено, как никогда ни с одной женщиной в этой жизни.
