– Ты совсем прихуел, Авель?! Не смей мне угрожать!
Брат молча крутил бокал в руке, не обращая внимание на орущего Бастиана, и смотрел на стол из красного дерева. Я подскочил с места, опираясь руками на столешницу, и испепелял Бастиана взглядом.
– А иначе что? Что ты сделаешь? Ты крыса, которая бегает из угла в угол, не зная, куда приткнуться.
Бастиан совершил самую большую ошибку в своей жизни. Эта мразь не должна была переходить нам дорогу. Я уже прекрасно понимал, чем закончится этот вечер.
– Захлопни свой хавальник, ублюдок, и не смей обвинять меня без доказательств в том, в чём я не виноват, – рыкнул Бастиан.
Он посмел назвать меня ублюдком?! Рванув вперёд и схватив эту суку за шею, я сжал пальцы, перекрывая доступ кислорода в его прокуренные лёгкие.
– Как ты меня назвал? Я что-то не расслышал, повтори-ка!
Рядом со мной упала увесистая папка, видимо, кто-то из парней кинул на стол.
Я уже продолжительное время испытываю ненависть к бывшему лучшему другу, а если быть точнее – с того самого момента, как мне принесли видеозапись, где Бастиан передаёт документы в руки одного из людей Шейлона.
Оттолкнув его, Бастиан упал на диван и с ненавистью смотрел в мои глаза, понимая, что сколько бы он не угрожал, сделать ничего не сможет.
Косясь на брата, я был немного удивлён, что Авель совершенно не реагировал на происходящее, и зарычал на Бастиана за нас двоих:
– Надеюсь, это подходящие доказательства твоего предательства, сучоныш?!
Бастиан, сдерживая гнев, совершил героический поступок, промолчав. Это было действительно значимым, зная, что у него такой же, как и у нас с Авелем, вспыльчивый характер. Парень листал бумаги, а ехидная усмешка расплывалась на его лице. От её вида мне хотелось подскочить на ноги и подправить ножом его улыбку.
– Что за херню вы мне подсунули? Где ваши хвалёные доказательства? Отец вас и слушать не станет, увидев это. Анджело, вы возомнили себя королями, а по факту – два дебила, которые не могут отличить правду от фейка! И на основании этого вы пытаетесь мне что-то предъявить? Чёртовы психи! Как бы вы ни пытались запятнать имя моего отца этой хернёй, вам ничего не удастся сделать. Я не позволю вам добраться до моей семьи!