В. ***
Виктор всегда был другим.
Его детство пахло ржавчиной на качелях во дворе и дешевыми духами матери.
Он никогда не был душой компании, не умел шутить так, чтобы все смеялись.
В девятом он заговорил с девушкой, которая всегда сидела в углу класса и рисовала что-то в тетради. Она посмотрела на него, как на прозрачное стекло, а потом сказала:– Ты мне неинтересен.
С тех пор он перестал пытаться.
В школе его даже не били, потому что он сам по себе выглядел так, словно жизнь уже хорошенько его потрепала. Он был тем парнем, который во время обеда сидел в углу, вонзая вилку в пластиковый поднос снова и снова. Будто бы практикуясь.
Он всегда выбирал странное.
В книгах – истории, где люди сходили с ума. В фильмах – те, где герои проигрывали. В жизни – ту, от которой следовало бы держаться подальше.
Он не верил в любовь. Во всяком случае, не в ту, что показывают в кино. Любовь для него была болезнью, медленным ядом, от которого невозможно избавиться.
И тогда появилась Эвелина.
Э. ***
В тот вечер, Виктор брёл по мокрым улицам, вдыхая запах дождя и асфальта. Он не знал, что за ним наблюдают. Люди проходили мимо – шумные, живые, настоящие. Он не был ни шумным, ни живым, ни настоящим. Поэтому Эвелина заметила его сразу.
Она всегда выбирала сломанных. Их было легко отличить: сутулые плечи, руки в карманах, отстранённый взгляд. Они никогда не смотрели вверх – будто знали, что там ничего хорошего. Она пошла за ним неторопливо, изучая.
Ростом он был выше, чем казался на первый взгляд – слишком худой, угловатый. Лицо бледное, скулы острые, под глазами тени. Эвелина улыбнулась. Он был идеален.
Она ускорила шаг.
В. ***
Когда поравнялась с ним, Виктор будто бы почувствовал её присутствие прежде, чем увидел. Холодный ветер, легкий аромат чего-то пряного, почти сладкого. Неожиданное чувство – как будто кто-то вот-вот окликнет его.
Он обернулся.
И вот тогда всё началось.
– Ты всегда так ходишь?
Виктор вздрогнул. Голос рядом появился неожиданно, словно кто-то выдернул его из мыслей. Он даже не сразу понял, что слова адресованы ему.
Он шёл чуть сутулясь, засунув руки в карманы куртки. Дождь закончился, но в воздухе всё ещё пахло сыростью и бензином. Люди вокруг были обычными тенями, шелестели одеждой, гудели голосами, смеялись.
