Лето 2000-го года
Москва
Нина
Мы с Максимом выходим из ЗАГСа и с гордым видом показываем обручальные кольца нашим гостям, которые создали живой коридор.
Пока идем по этому коридору, нас обкидывают рисом, монетами, и громко кричат:
– Поз-драв-ля-ем!
Фотограф делает несколько кадров, затем мы рассаживаемся по машинам и едем в банкетный зал.
Встречные автомобили нам сигналят, мигают фарами. За нами большой свадебный кортеж из машин с шариками на боковых зеркалах, а у кого-то даже банки привязаны к глушителю, и они гремят на всю улицу.
Всю дорогу целуюсь с мужем.
Не могу поверить, что я стала его законной женой.
Завтра в обед мы поедем на вокзал, сядем в поезд и отправимся в наш медовый месяц.
Две недели в Сочи.
Только я и он.
Ну разве это не сказка?
С Максом я познакомилась этой зимой, почти сразу, как переехала с семьей в Москву.
Все свои девятнадцать лет я вместе с родителями и младшим братом жила в военном городке, расположенном в Подмосковье.
Всегда мечтала уехать оттуда. На этот Новый год загадала желание о переезде в город, а уже через неделю папа сообщил, что его переводят служить в Москву ― пошел на повышение.
Здесь я и встретила свою любовь.
Правда, мама говорит, что мы слишком поторопились со свадьбой. Ну, подумаешь, всего полгода встречаемся. Мы же любим друг друга.
Выходим из машины у банкетного зала, в нас снова летит рис, мелочь. Родители встречают с караваем. Макс, как это и положено, откусывает больше, чем я.
Как только садимся на места жениха и невесты, начинаются тосты.
Мама вытирает слезы умиления, папа, как всегда, сидит с военной выправкой и грозным лицом, но я вижу, что он переживает за меня. Потому что тоже не в восторге от нашей свадьбы.
«Куда торопитесь? Погуляли бы год-другой, а потом и женились бы себе на здоровье!» ― ворчал он.
Мой двенадцатилетний брат, сидя за столом, корчит рожицы, изображая офицера, который говорит тост, а лучшая подруга Таня глаз с меня не сводит. Сидит с грустной улыбкой и любуется моим платьем, моей фатой.
Вспоминаю ее слова.
«Везет тебе, Нинка. Такого жениха отхватила. Москвича! А я, наверное, так и состарюсь в нашем гарнизоне. Вот бы и моего отца перевели в столицу. Эх…»
