Мария открыла глаза. Всё вокруг было ослепительно-белым: стены, потолок, даже кровать, на которой она лежала, была укрыта белоснежным одеялом. Глаза резало от этой стерильной, пугающей белизны, и казалось, будто мир очистили от всего: чувств, боли, цвета. В лицо дул свежий, прохладный ветерок, поднимая полупрозрачную белую штору, что висела у изголовья. Ткань шелестела, мягко касаясь руки, словно кто-то невидимый пытался её утешить, погладить, убаюкать.
Едва заметно Мария вздрогнула. Сердце глухо стучало в груди, будто боялось, что её снова разоблачат, уличат в попытке уйти.
Она медленно повернула голову. На соседней кровати, свернувшись калачиком, сидела взлохмаченная женщина. Голые пятки упирались в постель, а колени были прижаты к груди, как у ребёнка. На ней был мешковатый мужской больничный костюм в мелкий, бессмысленный узор, от которого рябило в глазах.
Женщина пристально смотрела на Марию, обхватив тощие коленки, и раскачивалась вперёд-назад, будто под музыку, слышимую лишь ей. Улыбалась крупными, жёлтыми зубами. Её большие, чуть навыкате глаза всё время слезились, и она то и дело снимала очки, чтобы вытереть их платком.
– Очнулась, горемычная? – хрипловатым голосом, больше подходящим мужчине, спросила женщина, не переставая раскачиваться.
– Я что, в Раю? – с трудом разлепив пересохшие губы, прошептала Мария. – Мне ведь туда нельзя?
Женщина хрипло рассмеялась, резко перестала раскачиваться, спустила ноги с кровати и пошла к окну.
– Ты считаешь, тебе в Рай дорога заказана? – усмехнулась она через плечо. – Не переживай, ты ещё на этом свете! – сказала и, с трудом защёлкивая шпингалет на окне, громко закашлялась, прикрывая рот рукой.
– Почему? Я же отравилась?! – Мария медленно оглядела палату, как будто искала подтверждение своим мыслям.
– Травилась, да не отравилась! – ответила женщина. – Тебя откачали. Говорят, нашли вовремя. Повезло тебе.
– Кто нашёл?
– А я откуда знаю? – пожала плечами соседка по палате. – Какая-то женщина. Приехала за «скорой» на своей машине. Я как раз на первом этаже была, видела, как она бежала рядом с каталкой, вся в слезах. Я ещё пыталась её успокоить. Сказала: если ты дышишь, то обязательно откачают.
