Пегас отвязался. Вертушка ошейника у него соединяется с цепью простой верёвочкой. Периодически она протирается, и тогда Пегас автоматически получает увольнительную. На этот раз увольнительная совпала с самым благодатным временем – с весной и с апрелем! Солнце, лужи, а, главное – красавицы-сучки на каждом углу. Ну, Пегас первым делом каждый угол пометил, чтобы все в округе знали, что появился он, Пегас, симпатичный кобель-четырёхлетка, практически овчарка, если не заглядывать в паспорт, которого у Пегаса всё равно нет.
Полторы недели наш милый пёсик предавался откровенному блуду на глазах у всего населения посёлка, включая стариков, женщин и детей. Год воздержания – это вам не недельку перед Пасхой попоститься. Жена всё говорила – привяжи его, да привяжи! А у меня что? – нет сердца, что ли? – Пусть кобелёк гуляет, когда ещё ему такая радость выпадет… Как мужчина я его понимал. А у Пегаса в эти дни ещё и со слухом что-то случилось: зовёшь его, зовёшь, а он ни ухом, ни даже кончиком хвоста не шевельнёт. И смотрит совершенно в другую сторону, а если и в мою, то как-то сквозь, будто через пустое место. И так – около двух недель.
Потом пришёл. Голова виновато опущена, глаза прячет, хвостом повиливает, но как-то неуверенно. Чего, Пегасик, – спрашиваю? А он и говорит: – Дядя Саша, а вы от меня не отказались?.. – Что? – я, естественно, переспросил. Вопрос был несколько неожиданным. – Дядя Саша, повторил мой славный пёсик, – а я у вас ещё работаю?..
А!.. Вот оно в чём дело. Если бы я гонялся за Пегасом, если бы я его уговаривал вернуться домой, то всё бы для него выглядело нормальным. Хозяин должен беспокоиться, бегать за собакой, если она отвязалась. А я вдруг предоставил своему псине ничем не ограниченную свободу и, если уж он оторвался, то пусть отрывается по полной. Это-то его и встревожило. Пегас решил, что его услуги больше не нужны, а с работой у нас в посёлке паршиво. Вон – мужики всю зиму в отпусках без содержания на печках провалялись. Кого не устраивает – тех могли и вовсе уволить. Пегаса от таких мыслей даже в дрожь бросило. Он даже с Пальмы соскочил, хотя обещал ей показать небо в алмазах, и опрометью побежал домой.
