Я обожаю свою работу. Да, конечно, как и любой труд, она
очень тяжелая. Местами – очень нервная. Требует стальных нервов, железной
выдержки и просто невероятного терпения. А еще – умения ладить с любыми людьми,
ведь чаще всего я их вижу в том состоянии, когда отказывают все тормоза, и
человек становится способен практически на любые поступки. Дело в том, что я
работаю барменом.
В «Гроте» я уже несколько лет. Заведение до сих пор вызывает
у меня восторг: стены обшиты серым пластиком, имитирующим камень. Столы и
стулья, на самом деле очень удобные, кажутся грубо сколоченными из нетесаных
досок. Барная стойка – мое рабочее место – и вовсе имитирует груду составленных
друг на друга ящиков. Этакая пещера контрабандиста.
Интерьер классный, что и говорить. Но любой, кто работает в
таких заведениях, да и не только, скажет вам: самого роскошного интерьера мало
для того, чтобы по-настоящему полюбить свою работу. Собственно, за обстановку и
достаточно демократичные цены «Грот» любят посетители. Мы же его любим за
другое: дружный коллектив, хорошую зарплату, которую на моей памяти не
задерживали ни разу, и адекватное руководство.
Точней, оно было адекватным. Вплоть до прошлого месяца,
когда Георгий Викторович решил продать свой бизнес и переехать в другой город.
Закатил роскошный корпоратив для всех нас и тогда же представил нам нового
начальника, Виталика. Этакого парня с района, решившего, что, поскольку он
директор, ему все можно. В том числе и лапать собственных сотрудниц.
Ну, от этого я его быстро отучила. Когда он попробовал
схватить меня за задницу, я как раз протирала полки у себя в баре. И даже не
пыталась подумать – тело отреагировало быстрей. Удар достиг сразу двух целей:
ухмыляющейся рожи этого наглеца, и его самолюбия.
Видимо, для Виталика было просто немыслимо, что хоть одна
женщина сможет так ответить на его знаки внимания. Он задался целью: непременно
затащить меня в собственную постель. И проявил в этом просто невероятное
упрямство и изобретательность. Слава богу, личные граница он после «воспитания
тряпкой» больше не переходил, в остальном же показал такую настойчивость, что
мой напарник Саня заметил:
