Скользнув пальцами по его щетине, она поцеловала уголок его рта, а затем проделала дорожку из поцелуев до кончика носа. Она целовала и целовала, пока не добралась до губ. Пока этот второй поцелуй не стал глубже, чувственнее, горячее. Пока у обоих не отключились мысли. Пока от эмоций не сорвало крышу. И они, наконец, не осознали, как чертовски сильно друг по другу скучали.
Натали не знала, сколько времени у них осталось. Здесь, сейчас; и в принципе, потом. Она не знала, что будет завтра. Какой приговор вынесет судья. Что будет с ними после этого. И на сколько градусов перевернется их жизнь. Не знала. Поэтому жила этим самым моментом. Тем, что имела в данную минуту. И тем, что могла от этой минуты получить.
― Я люблю тебя, я так охренительно сильно тебя люблю.
Натали улыбнулась, но ответить не успела. Брендон заткнул её новым, ещё более страстным поцелуем, разрушая оставшиеся условности и границы. Он подхватил жену под ягодицы, вынудив слабо взвизгнуть и обвить его бедра ногами. Она ощущала его тепло и дрожь, которая вновь вернулась, но уже совершенно по другой причине. Его холодные руки обжигали, оставляя на оголенной коже след за следом. А запах ― его родной, настоящий запах ― сводил с ума.
Бережно уложив её на кушетку, будто бы опасаясь сделать ей больно, Брендон запустил руку под платье. Коснулся обнаженного бедра, задирая тонкую ткань, а затем остановился на едва заметно округлившемся животе. Наклонился и поцеловал вначале с одной стороны, а затем с другой. Вынудив Натали прикрыть глаза и улыбнуться, отдаваясь ни с чем несравнимым ощущениям.
Избавив от платья, он покрывал поцелуями всё её тело. И делал это так заботливо и осторожно, словно в его руках оказалась драгоценность. Хрупкий старинный хрусталь, который нужно было охранять и беречь. Брендон всегда был нежен с ней, но в этот раз был нежен совсем по―другому. По―особенному.
― Я тоже люблю тебя, знаешь. ― Прошептала Натали, улыбаясь. ― И тоже охренительно сильно.
Его губы стали ответом. В глазах появился прежний блеск. И вновь тело покрылось характерными мурашками. Тепло разлилось по каждой вене, кровь побежала быстрее. Всё внутри откликалось на его движения, прикосновения и взгляды, на его поцелуи и горячее дыхание. А затем ― на его осторожные толчки, когда он вошел в неё, до краев наполнив собой. Натали стиснула пальцами простынь, выгнулась и вновь закрыла глаза, понимая, что улетает от накатившего на неё наслаждения.
