Всё. Больше никогда. Ни с кем.
Они всегда говорят: “Если мужчина любит тебя – он защитит твои границы.”
Никто не предупреждает, что некоторые мужчины входят в твою жизнь без спроса, как в казино, и начинают делать ставки.
На тебя.
Я стояла посреди своей квартиры. В футболке, которую давно пора выкинуть, и с руками, дрожащими от ярости, но ещё больше – от боли.
Передо мной – он. Мужчина, которого я любила. Мужчина, который только что проиграл в казино мою машину. Мои сбережения. И часы моей матери. Единственное, что осталось от неё, после того, как её тело упаковали в серый мешок и закрыли молнию.
– Это… это была ошибка, Кейт, – выдавил он. – Я… я просто…
– Ты заложил мою мать, Джейк.
Молчание. Такое, в котором даже стены понимают: дальше будет не крик. Дальше – разрушение.
– Я думал, я всё верну. Я почти выиграл.
– Ты почти выиграл? – я рассмеялась. Не голосом. Грудной клеткой. —Ты не почти выиграл. Ты полностью проиграл.
Он сделал шаг ко мне. А я отступила.
На шаг.
На два. На всю нашу любовь назад.
– Мне нужно немного времени…
– Нет, тебе нужно немного мозга, но поздно.
Я достала коробку. Ту самую. С замшевым покрытием. В ней раньше лежали золотые часы. Те, что мама носила на запястье, всегда закатывая рукав, когда нервничала.
– Они больше не тикают. И не потому, что время остановилось. А потому что ты продал его за фишки.
Он плакал.
Я тоже. Только я – внутри.
– Кейт, я тебя люблю…
– Не смей, – прошептала я. – Не марай это слово. Оно мне ещё пригодится. Когда-нибудь. С кем-нибудь. Кто не поставит меня на красное и не скажет: «Повезёт – отыграюсь.»
Я подошла к нему. Взяла ключи от его машины. Бросила.
– Вот твоя жизнь. А вот моя – заканчивается здесь.
Он стоял.
Пустой.
А я – наконец полная…Гнева. Решимости. Свободы.
И вот тогда я поняла: он был не потерей. Он был квитанцией. За мою новую жизнь.
Он не хлопнул дверью.
Он даже не посмотрел назад.
Он просто исчез. С той лёгкостью, с какой исчезают вещи, которые ты держала слишком близко к сердцу, надеясь, что если ты дашь достаточно тепла, если ты любишь сильно, искренне, даже с болью, всё-таки можно будет кого-то спасти.
